– Дедуль, а знаешь шо этим цветком можно приворожить, а можно исцелить?
– А пошто привораживать? То ж дело то нехитрое, а вот то, что патоку лечебную своробориновую делали с него, знала? В былые времена соболями платили да золотом за такое снадобье лекарям. Отпоють лежачего Воина таким зельем, и на раны то раскрытые приложуть, и снова он в седле. А по началу июня было дело песню шиповнику то пели и хороводы водили. А ты ишь несурьезности какие то метешь языком, – дед покачал головой с укоризной. Привстал, чтоб поправить колючие пучки нефритового цвета. – Шо за травка, кажи девка? – загадочно улыбнулся, прищурившись. Когда в жару цветет ентот сорняк, источает благодатный аромат. Висит желтым маревом над какой полянкою, воздух такой густой, тяжелый, медовый, где цветут енти колючки. Шо кажешь?– седовласый поправил тряпицу на пеньке и тяжело сел. – О, то ж ботяк, диду, я его над дверью в баньке вешаю да в хате, от нечистой, а если в полудень когда новая луна сорвати, на него волос намотаю, то ж оберег, невиданной силы от глазливых, – Марфа вернулась в прохладу тёмной безопасности пещеры и с размаху плюхнулась на солому. – Отгадала, дедуль, загадки твои? – девушка, довольная собой, собрала густые волосы в косу и завязала лоскутом от нижней юбки. – В наших местах чертогон зовут его, а кельты Хранителем кличут, их потомки из Скотии далекой даже на герб страны поместили. А вот не знала ты дитя, что лечит он и "дикое мясо", что съедает изнутри, и поветрие, раны, даже когда гной сочится, заживляет. За целую ночь не поведать о силе его, – Марфа расстроилась, не знала. ⠀ Со стороны реки послышалось приглушенное звякание и плеск воды, хрустнуло что-то о скалистый торс. Дед вытянул шею как суслик, прислушался: – Авил, принимай гостиницы, яик тебе привёз и курей, как просил давеча, и мальца мово гля, скособочило его трошки, я подымаюсь чи не?– зычный молодой голос раскатился эхом над Сарматскими горами, распугивая пичужек и чаек. ⠀ Старичок бодро подскочил, поправил свою конопляную бечевку на поясе, разгладил привычным движением бороду и высунулся из пещеры. – Стенька, подымайси, – махнул рукой, приглашая в свой пещерный дом. – Диду, шо то я не одетая, як увидят, позору не оберешся, – Марфа зарылась в сено.
Авил кинул ей свою сермяжку, прокопченую дымом и замусоленную от долгой носки. Девушка скривилась, но пиджачок накинула и запахнулась. – Диду, кого нечистая принесла? – взглянула недовольно на старика Марфа, – постирать бы надо бы одежу твою, дюже смердит от неё, словно до сотворения мира ещё носили кафтан твой. – А може и носили, – дед поправил бороденку, и крутанулся вокруг себя, и захихикал как юнец. – Смешно ему, потешается, аки дите, диду, зачем воздух испортил, часом не тронулся ли головушкой от одиночества?– в этот момент куст шиповника отодвинулся, запуская внутрь пещеры жаркий воздух и плечистую высокую тень. – Авил, мил человек, гля же племяша мово, ну никто не берётся и ты все отказываешься, а давеча Нюрке вправил ногу. А Ерему не глянешь или шо окаянное увидел? – статный, рослый Степан сверкнул медью волос в просвете пещеры и Марфа с интересом из-под охапки сена стала изучать нежданного гостя. Непривычно широкие скулы, прямой, чуть приплюснутый нос, разрез глаз как у лисицы и сам рыжий, а усы тонкой полоской, не то что в её краях, у всех мужиков усы пышные, чуть не до плеч. Он больше не печенега походил, размышляла девушка, но до чего ж хорош собой. Из-за спины выглянул, будто чертенок, парнишка лет 5, и поковылял прямиком к схрону, где пряталась знахарка. ⠀ Его тельце было перекошено на одну сторону, одна ножка подволакивалась, а ручка правая болталась безвольно плетью. – Еремею не помогут мои травки, Степушка, тут посильнее нужон чародей, а я шо, высох как колодец старый. В чреслах нетути силенок, – Авил потрепал смуглого малыша по спине. Тот, как мешок с картошкой, завалился на сено и засмеялся. Марфа тут же выглянула из укрытия, сверунув сапфировыми глазами так, что Степан оторопел, а малыш прильнул к девушке, теребя здоровой рукой её разлохмаченные волосы. Она обняла пацана, сердце сжалось и кольнуло, словно иголкой, зажгло, затрепыхалось, будто пичужка, попавшаяся в силки. На ручках мальчика она разглядела едва заметные пятна и услышала жёсткое, прерывистое дыхание. – Вы случаем не на мельнице живёте? – подала она робкий голос. ⠀Степан, зачарованный красотой незнакомки, не сразу опомнился: – Так там и живём, я местный мельник.