– Да нет, просто в любви все беды забываются, почти все! – Ирина обняла крепко Дюймовочку.
глава 2
– Мамочка, все, ой, простите, – Тата в который раз уже просунула головку, похожую на тарталетку с пудинговым кремом, украшенную сочной клубникой. «Какая же милая девочка», – подумала Ирина.
– Да, детка, выезжаем, – Татьяна бросила взгляд на циферблат настенных часов. – Извините, Ирочка, пора! Перенесём встречу на другой день? – мама Таня сказала тоном, не позволяющим возражений. Журналистка покорилась, убрала диктофон, планшет в сумку и направилась к двери. Закрывая дверь, пробубнила: «Хорошо, что у неё их не двадцать пять, иначе бы тут прописалась, – следом шла мама-Дюймовочка. Ирина и не заметила. «Какая неловкая ситуация», рассердилась на себя журналистка. Из-за спины прилетел ответ:
– Если вам прописка нужна или ещё какая помощь, обращайтесь!
«Простота хуже воровства, наивная или прикидывается?». Закрался снова въедливый червь сомнения в мысли Ирины.
Из посёлка городского типа, где проживала в большом доме на участке двадцать шесть соток семья мамы Тани. До города, если без пробок, тридцать минут езды. Но Таня с дочкой задержались, и встряли в пробку на въезде в город. Вереница впереди уставших, пышущих дымом и плещущих водой из дворников машин, напомнили Тате огромного приболевшего дракона. Мама Таня отвлеклась на чтение новостных статей в телефоне. Даже не среагировала на восторженные крики дочери мгновенно.
– Жоржик, мама, Жоржик, смотри, вон он, – девочка высунулась в окно, размахивая ручками, и окрикивая по имени щуплого подростка в чёрной растянутой кенгурухе с капюшоном. В этот момент машины тронулись.
– Мамочка, там Жоржик! – Тата надула губки. – Ты что его больше не любишь?
– Да какой ещё Жоржик? Куда смотреть? – мама посмотрела в зеркало заднего вида на дочь. – Опять моя выдумщица фантазирует. Кого ты увидела, спасатель мой? – девушка усталым взглядом обвела унылые постройки древних гаражей, одинокие придорожные кафешки, серые склады. Группа подростков спорила, размахивая руками, яростно набрасываясь на парня в чёрном.
Движение скоростное набирало темп. Пришлось добавить газу.
– Мамочка, ты больше не любишь Жоржика? – девочка плакала, утирая рукавом слезинки.
– Да кто такой этот Жоржик, детка? – мама Таня с трудом сдерживала раздражение.
– Наш Жоржик, – канючила дочь. – Ну, Даня наш, он говорит, что его теперь зовут так его новые друзья. Это какая – то его «погоняла».
И тут до матери дошло. Жив. Слава Богу. Два месяца его никто не видел. Столько слез, поисков, опека, комиссии.