- Как, Михаил Ксантиевич! Мы же только что...
- Да, да! - жестикулируя и перебивая нас заговорил грек. - Мы приколотили несколько задвижек. Да-с... Ну и что? В конце-концов, эта операция совершенно бессмысленна.
Я почувствовал легкую дурноту. Хряпов, ручаюсь, тоже.
- Как? - воскликнули мы с ним в один голос, словно Бригитта с Лаурой в "Иоланте". - Стало быть, по вашему настоянию была проделана пустая работа?
- Вы цепляетесь к словам, - важно сказал Фундуклиди. - Позвольте, я возьму сигару - она помогает мне думать... Да-с, господа, вы не вникаете в суть моих мыслей. Укрепление задвижек необходимо, но это, с позволения сказать, азбука безопасности. Мы же должны смотреть глубже. Да-с!... Я подозреваю, господа, что в доме еще остались лазейки, через которые надеются проникнуть злодеи. Иначе, спрашиваю я, разве стали бы они так нагло назначать день нападения?
Мы с Савватием Елисеевичем ничего не ответили, подавленные добротной логикой детектива. Потом Хряпов промолвил:
- Но через какие же неведомые пути, вы полагаете, могут проникнуть в дом злодеи?
- О-о! - зарычал Фундуклиди, словно рассказывая страшную сказку. - Вы еще не знаете, какое коварство осеняет нарушителей гуманности и общественных законов! О!...
Мы в самом деле не знали. Михаил Ксантиевич охотно приоткрыл нам тяжкую дверцу таинственного арсенала злодейства. Тут были подземные ходы, слуховые окна, переодевания под слуг... Однажды преступник проник в дом, забравшись (представьте себе!) в шкап, купленный хозяином накануне. Так, в шкапу, он прямо из магазина и перекочевал в дом...
- Ну, это уж прямо из рассказов о Пинкертоне! - позволил я себе усомниться.
- Ну и что! Ну и что! - попался вдруг Фундуклиди. - А в настоящей жизни, господа, и не такое случается. Еще как-с!
- А если мы не собираемся покупать шкапов? - спросил Хряпов.
Фундуклиди ничего не сказал, лишь обиженно развел руками.
Наступила пауза. Словно для того, чтобы заполнить наше молчание, часы на стене проиграли полдень.
- Двенадцать... - зачем-то объявил я.
- Надобно осмотреть дом, - отозвался Фундуклиди.
- Ладно, - сказал Хряпов, чтобы кончить этот разговор. - Я скажу Степану... - начал он, но грек замахал сигарой так, что вычертил в воздухе огненный зигзаг.
- Нет, нет, нельзя! Это должны делать только мы! Потому что... потому... - он вдруг заморгал, нахмурился, посмотрел на свой подъятый перст и, понизив голос, закончил: - Этого требуют соображения безопасности!
Хряпов сморщился - боже, как вы мне надоели! - и сказал:
- Ладно, пусть будет по-вашему. В конце концов, устроим себе что-то вроде развлечения.