– А как же Лайн? Ему это очень не понравится.
– Он наказан, – Аурелия поджала губы, пряча улыбку. В серых глазах плясали смешинки. – И сам знает, за что.
Лиса лежала на диване, свернувшись в клубок. Накрывшись своим огромным пушистым хвостом, она тихо посапывала.
– С ней все хорошо? Есть хорошие новости? – Бастиан надеялся и верил, что Аурелия сможет его порадовать, а не огорчить. Он сел рядом с лисицей и ласково погладил сонную мордочку, высунувшуюся проверить, кто посмел её беспокоить. Узнав знакомого человека, она сладко зевнула и переползла к нему на колени, где снова мирно задремала.
– Хорошие для кого? Для тебя? Себастиан, неужели ты думаешь, что весь мир крутится вокруг тебя? – строго припечатала она под грохот двери, в которую колотил Крайн, решивший во что бы то ни стало пробиться в комнату.
«Аурелия! Открой дверь, иначе я её снесу или выжгу!» – кричал он, пытаясь прорваться в комнату. Смешно надув губы, баронесса Кетлер взмахнула рукой: дверь отворилась, впуская взбешенного мужчину.
– Поберегите силы, сиятельный лорд, они вам ещё пригодятся, – блеснув белым маревом в глазах, предупредила девушка и продолжила начатый разговор с главным дознавателем Ардии. – Не мне судить вас, герцог Рейдж, но с таким даром вы сами должны понимать последствия своего поступка.
– Её уже не вернуть, да? – потирая переносицу, спросил тихо и разочарованно гость.
Лисица вскинула голову и уставилась заинтересованным внимательным взглядом на переставшего её гладить человека. Мужчина грустно улыбнулся. Животное фыркнуло и лизнуло его щеку, покрутилось на его коленях, удобнее устраиваясь, и укоризненно глянуло на девушку, наблюдающую за её передвижениями.
«Какие же мы, женщины, глупые! Прощаем все своим любимым мужчинам, а потом они нас не ценят», – покачала головой Аурелия.
– Лиса ещё не умерла, но очень близка к этому. Она не хочет больше жить, поэтому уступила место в своём теле второй ипостаси.
– Жива?! О, великая Креатора, спасибо! – воскликнул Рейдж, вызвав неподдельное удивление в глазах людей: раньше он никогда не упоминал богов, только демонов. И только спустя несколько мгновений до него дошёл смысл второй половины сказанного баранессой. – Как не хочет жить? Почему? Всегда хотела, а теперь не хочет?
– Я думаю, вы прекрасно знаете, почему Лиса не хочет жить.
– Я наговорил лишнего, признаю, но это не причина отказываться от жизни! – он дернулся, чуть не скинув с колен задремавшую вновь Лису. Животное рыкнуло и демонстративно ушло на край дивана, подальше от него.
– А жить, презираемой всеми членами стаи, лучше? Или приятно чувствовать, что вторая ипостась отца хочет разорвать, потому что считает ребёнка больным и слабым? А, может, ей нравится быть уродом, гонимым всеми? Выродком, без семьи и цели в жизни? Лишней, ненужной, чужой везде?