– Я тоже тебя любил. Даже через мать переступил ради тебя. А ты подослала папочку, чтобы дать мне от ворот поворот.
– Ты о чём вообще? Папа в глаза тебя ни разу не видел, – защищала я отца, до сих пор не веря в его поступок. Я хотела услышать всё от него, из первых уст, а не от посторонних людей, пересказавших мне пьяный трёп.
Вадим оставался невозмутимым. Приподняв одну бровь, он развернулся к пакету за его спиной, извлёк большое зелёное яблоко, вытер его об джинсы и с хрустом откусил:
– Ошибаешься. Перед тем, как я должен был к тебе приехать, заявился твой папочка и сказал, что ты замуж выходишь, безумно счастлива. Поэтому нет никакой надобности никуда ехать и путаться под ногами.
– Ты же даже не проверил информацию, вот так взял и просто от меня отказался.
– От чего же просто? Мне выписали хороший банковский чек за «моральный ущерб», который я тут же вернул ему в морду.
– Зачем ты так со мной? Дети не отвечают за поступки своих родителей.
– Может и не отвечают, но всё готовы сделать ради своих любимых деток. Особенно, если это единственная дочь.
– Зачем тебе ребёнок? Ты же даже не уверен, что он твой на 100%!
– Хочешь знать? – я кивнула, – Моя жена не может иметь детей. Последствия аборта в бурной молодости. Её родители не в курсе. Сейчас мы уехали от них на год, а вернёмся уже с долгожданным внуком. Смена климата и всё такое. Ребёнок – наследник большого состояния. Дом в Испании, несколько заводов, денежные счета, машины – это всё будет сразу моим.
– Ненавижу тебя! Хочу забыть каждое воспоминание, хоть отдаленно напоминающее о тебе!
Он извлёк ещё одно яблоко и бросил мне.
– А я хочу помнить каждый момент, связанный с тобой. Я не причиню тебе боль. Поешь.
Двери снова оказались заперты. Не причинит боль? Уже! Растоптал душу, сломал жизнь, оставив жалкое существование! Я не понимаю этого человека. Он считает, что его унизили, лишили любимой, счастья и возможных перспектив в будущем и мстит. И не понимаю себя. Почему продолжаю его оправдывать? Он сошёл с ума! Решился на похищение! На что он рассчитывает? Заберёт сына и отпустит меня? И думает, что я не попытаюсь его вернуть и подарю? Как игрушку? Я подскочила к двери и принялась бить кулаками, сбивая кожу, загоняя занозы, но совсем не чувствуя боли.
– Чудовище! Ты чудовище! Чу-до-ви-ще! Ненавижу тебя! Ненавижу! – я обессиленно опустилась на пол, съехав спиной по двери.
37
Потеряв счёт времени, я измеряла комнатку шагами, по ходу движения разгребая осколки и предметы стопой в сторону. Ранки на руках саднили и покраснели в местах, где засели занозы. Аппетита совершенно нет, а надо бы заставить себя поесть ради малыша. Я устала думать, сидеть, лежать, плакать и переживать. Глаза зацепились за шкаф, наполненный барахлом. И от нечего делать, я принялась исследовать его содержимое, не обращая внимание на пыль и грязь.