— Подскажи, как снять с меня проклятье и освободить дракона, — ответил Агэлар. — Фейсал мертв, и проклятие должно было развеяться, но этого не произошло. И хотя я лично видел, как отец проклял меня… я уже во всем сомневаюсь. Возможно, он задействовал еще чью-то магию.
Я была уверена, что Агэлар заговорит о драконьем отвороте, но о нем речь уже не шла. Похоже, муж, как и я, думает, что отворота больше нет. Только это никак нас не сблизило. У меня появилось нехорошее предчувствие, что Агэлар раз и навсегда решил меня не касаться.
— Чепуха, — из-под одеяла высунулась костлявая рука и махнула. — Фейсал всегда все делал сам. Неужто ты думаешь, что он доверил бы такое важное дело постороннему?
— Но он мертв, — с нажимом повторил Агэлар, — а проклятие и отворот по-прежнему действуют.
— Я старый, но не глухой. Слышал и в первый раз.
— Я знаю, что душа отца вернет мне крылья, — Агэлар покосился в мою сторону. — Но я не хочу навредить жене. Этот способ мне не подходит.
— Ох уж эта молодежь, — пробормотал Пеленор. — Вам либо все, либо ничего.
— Так ты поможешь? — Агэлар начал терять терпение.
— А чего тут помогать, — пожал плечами мудрец. — Ты все верно сказал: покуда твой папаша жив, проклятие будет действовать. И драконий отворот, кстати, тоже.
В хижине повисла неприятная тишина. Слова Пеленора заставили нас всех дружно вздрогнуть.
— Но Фейсал мертв, — осторожно напомнил Агэлар.
— С чего ты взял?
Я в ужасе уставилась на мудреца. Только не говорите, что мой первый муж жив. Я этой новости не вынесу. Уж лучше сразу в пасть к ледяному дракону.
— Я лично его похоронил, — настаивал Агэлар. — Куда он мог подеваться из гробницы?
— Так вот же он, — Пеленор ткнул пальцем в мою сторону. — Сидит передо мной.
Я резко обернулась, ожидая увидеть за спиной Фейсала, но там никого не было. Так и до инфаркта довести можно! Похоже, у дедули старческий маразм. Где он нашел Фейсала?
Вот только тонкий, сморщенный палец Пеленора упорно указывал в мою сторону. Постойте… он что же, меня имеет в виду?
— Я — точно не Великий Дракон, — заверила. — Я бы заметила, будь это так.
— А это что? — мудрец схватил меня за руку и продемонстрировал ее Агэлару.
— Вообще-то это моя рука, — сказала я, но меня снова проигнорировали.
Агэлар молча уставился на мою светящуюся кожу. Я тоже на всякий случай к ней пригляделась. Но я ежеминутно наблюдала ее весь последний месяц, так что ничего нового не увидела.
Пеленор наконец отпустил мою руку, и я потерла затекшее запястье. Крепкая у него хватка, а с виду немощный. Внешность точно обманчива.