Снова он не прав. Не на Катрине, на Катье. Так она просила себя называть. Вроде пустяк, а разница принципиальная. Она совсем другая. Нежная, добрая, светлая.
Красива ли она? Да, пожалуй. Но Агэлара пленила не внешность и даже не блестящая кожа, а ее собственный внутренний свет. Тот шел прямо из ее сердца. Катья походила на солнечный луч, пробившийся в непогоду из-за тучи.
Этой ночью Агэлар мог забрать ее свет себе. У него были на это все шансы. После церемонии бракосочетания драконий отворот вероятнее всего исчез. Но стоило лишь подумать об этом, как внутри поднималась волна протеста. Так нельзя! Это кощунство! Кто угодно, только не она…
Убить отца, отомстив за смерть матери — запросто, уничтожить брата в борьбе за трон — легко. Агэлар был готов пойти на многое. Но только не причинить зло девушке по имени Катья. Пусть эта слабость грозит ему потерей трона и даже крыльев.
Поэтому он бросил жену в брачную ночь одну. Испугался, что она может пострадать. Страх за нее был сильнее, чем страх за собственную жизнь. Ее смерть означала его погибель. Страдания Катьи причиняли ему больше боли, чем ей самой.
Что это? Как назвать чувство, что разрывает грудную клетку? Его не заглушает настойка, не успокаивают мысли о возвращении крыльев. Оно пустило корни в душе и растет. Оно толкает на безумства и заставляет ценить другого человека превыше себя.
Никогда Агэлар не испытывал ничего подобного. Он знал, что у этого чувства есть название. Люди веками воспевают его, они ждут его и одновременно страшатся, потому что оно меняет все и, прежде всего, тебя самого. Вот и Агэлар боится дать ему имя. Казалось, произнеси он это слово вслух, и обратного пути не будет. Впрочем, его и так нет. Сегодня он сделал выбор.
До турнира осталось семь восходов. Время еще есть, но это уже неважно. Агэлар не выйдет на поле сражения. Без дракона ему нечего там делать, опозориться на весь Алькасар будет слишком мучительно для него.
Эти семь восходов он потратит иначе. За это время они с Катьей доберутся до разлома в ее мир. Он поможет ей вернуться домой, где она будет в безопасности. Конечно, жить с душой Великого Дракона нелегко, но лучше так, чем вовсе не жить.
Агэлар допил второй бутыль крепленой настойки. Разумеется, он пьян. Причем в стельку. Но принятое решение не связано с алкоголем. Оно навеяно не настойкой, а тем самым чувством, название которого он упорно избегает.
И все же сперва он проспится. Нельзя являться к жене в подобном виде.
Он едва запомнил, как добрался до кровати. Рухнул на матрас как подкошенный и тут же поморщился от боли. Проклятие, чтоб его! Кожу привычно жгло от рун. Теперь так будет всегда. Надежд на то, чтобы снять проклятие, не осталось, но ради Катьи Агэлар вытерпит и не такое. Жил же он как-то с ожогами до этого, поживет и дальше.