Теперь бы поспать, но время еще не дошло до полуночи, и у меня еще один заказ. Я оставляю собаку – теперь глине надо высохнуть, а причудливым чарам – врасти в ее плоть. Обжечь можно будет через месяц.
Я иду за глиной, и выбираю красную. Незамысловатую красную глину, которая больше пошла бы на печь, а не на годную керамику. Достаю нож.
Красное – к красному.
И снова в глубине, и снова пытаюсь создать иное. Что-то, чего обычно не делаю. Но есть люди, которым отказать можно… но только раз. И я создаю нож. Он чем-то похож на мой, но совершенно от него отличается. Мой нужен для работы, и, через точно рассчитанное время, любой порез затягивается сам собой, будто его и не было. Этот, наоборот, должен убивать легким прикосновением. Меня тошнит, воротит, но я заканчиваю создание проклятого изделия.
И тут меня накрывает волной – нет, не усталости, а эйфории. И это, будь проклят их синий мир, паршиво. Я с трудом кладу глиняное изделие на полку и быстро, пока еще в сознании, выскакиваю за дверь. И дышу, будто пробежал вокруг всех ворот Каива. По лестнице мигает фонарь, и я вздрагиваю
– Па, ты в порядке? – Ян подхватывает меня под локоть, – пап, хватит уже. Отдохни.
Он принес молоко и хлеб. Я выпиваю стакан залпом, и нервно кусаю корочку.
– Нет, – мой голос дребезжит от старости, – мне еще обжиг.
Он обреченно вздыхает, а я захожу обратно в мастерскую.
Морок уже развеялся и дышать можно, эйфории нет и не будет: это был лишь маленький отклик от использованной силы. Если вовремя не остановиться, то можно утонуть в ней, вспороть себе вены в попытке управлять, а чем больше сила, тем больше ей надо крови, чем больше ты отдаешь крови – тем быстрее уходит жизнь, и так легко можно истаять и раствориться в непроявленном мире.
На обжиг у меня лежит три вещи: ножны к созданному сегодня оружию, тонкий женский браслет и простая глиняная кружка.
Начинаю я с ножен – им надо немного времени, иначе кожа загрубеет, станет некрасивой и ломкой. Я смотрю сквозь огнеупорное стекло как глина медленно меняет цвет, и отсчитываю время внутри себя.
«Пора!»
Я достаю изделие, кладу на стол и легонько ударяю молоточком, и вот, глина обсыпается, и на столе лежат прекрасные ножны, украшенные серебром. Они скрывают магию – любую магию на человеке, который их носит, а внутри и вовсе гасят ее. Идеально для ножа-кровопийцы. Внутри ножен это будет лишь обычный острый нож.
Браслет изменчивого образа я запекаю еще меньше – там металл и камни, и если перегреть, камни могут выпасть. Кружка стоит в печи дольше всех и оказывается полна вина, когда я стряхиваю с нее глину.