Цепочка с драгоценным камнем удерживает мои волосы – я отдала за не месяц жизни. Она дает знание, если замышляют против меня.
Мой прекрасный красный плащ – мягкий и теплый стоил мне трех недель. Его не пробить ни стрелой, ни мечом.
Кожаная сумка на ремне, пожалуй потянет лет на пять – это если посчитать все то, что внутри. "Волшебные вещи", как говорят синие. А по мне так рабочие артефакты: например, окуляры, которыми можно смотреть сквозь плоть. Браслет, облегчающий боль. Скальпель столь тонкий, что не выковал бы ни один кузнец.
И нож, порез от которого затягивается сразу, как я захочу.
Орхористы призвали меня в Диррему сами. Плевались, молились, проклинали. Но в итоге отправили весьма высокомерную просьбу в Чемган. «О нижайшие маги, помогите…» Король мялся и сомневался, Гончары думали, а я согласилась сразу, как прочла письмо. Хотя и видение пустыни от предупреждающего камня говорило: не надо. Морейн, это ловушка, не иди. Но я чувствовала, что должна.
В Диррему пришла болезнь: кашель, больной живот. У кого-то "плохо билось сердце" со слов гонца. Зная орхористов, они бы позволили жителям болеть, но не унизились бы перед Чемганом. Только вот начали погибать дети. Молитвы не действовали, свечки горели зря. И тогда городской совет вопреки Высшей воле Любимого Сына призвал прославленную Ведьму.
И вот, я иду за семенящим парнишкой по городу у подножия горы. Легендарный город Орхории, отсюда когда-то пришел Пророк. Здесь даже когда то была столица, до того как орхористы пробились к морю. И уже давно Диррема – не самый важный город в стране. Но тут до сих пор больше всего храмов, чьи высокие шпили царапают ослепительное небо. С одной стороны видны горы, и мне кажется, что орхористы срисовали силуэты своих храмов с горных вершин. Те тоже издали кажутся сотканными из серого и белого с синим. С другой стороны города – бесконечная пустыня, где среди миражей и зыбучих песков ютятся редкие оазисы и идут караваны в далекий Тсайверс.
– Сюда, госпожа, – гонец и провожатый показывает мне путь к огромному храму. Храму? Серьезно? Мы прошли ратушу и госпиталь, прошли еще с десяток зданий, где стоило бы разместить больных, но они сделали это в храме? Вот не понять мне веры без логики.
– Разве ты не должен был сопроводить меня к самым тяжелым больным?
Он вздрагивает от моего вопроса, и это уже не забавно даже – он так пугается от любых моих слов, будто я и вправду Ведьма. Вот беда синих – вроде такие люди, но
–Сказано – в храм, простите. – он наклоняет голову лишь бы не смотреть мне в глаза, разворачивается и мелкими шажками идет вперед, иногда оглядываясь: иду ли я следом? Иду, иду, не бойся.