– Пройдемте со мной, – попросила она, держа дверь приоткрытой, видимо магнитный замок мог помешать ей быстро вернуться обратно. – Это со мной! – крикнула она куда-то в темный проем, за которым, по-видимому, сидел охранник.
Мы прошли турникет, на удивление похожий на те, что стоят в метро, и поднялись на пол этажа по лестнице. Лифт встретил нас ярким светом офисных зданий, и я смог рассмотреть свою спутницу подробней.
Она лишь ростом была невелика, но ее лицо и руки выдавали в ней зрелую женщину лет тридцати, впрочем, она продолжала выглядеть привлекательной, и я машинально приосанился, став еще выше.
– О чем, собственно, пойдет речь? – поинтересовался я, воспользовавшись паузой.
– Ой, спасибо, что напомнили. Вот вам договор о неразглашении, как только вы его подпишите, я смогу вам все объяснить, – девушка протянула мне листок с мелким шрифтом, судя по всему, весь текст старались впихнуть на одну страницу, жертвуя читабельностью.
Бегло осмотрев текст, я немало удивился, согласно договору мне нельзя было рассказывать даже про то, что я не спал в это время.
– Простите, а как надолго это мероприятие? – пробубнил я, пока бегал сонными и подслеповатыми, от яркого света, глазами по тексту.
– А мы не знаем, если честно… – с досадой протянула девушка.
– Просто по этому соглашению мне так много нельзя, что я начинаю сомневаться, стоит ли его подписывать.
– Не волнуйтесь, это просто формальность, вам все равно никто не поверит.
Ее слова заставили меня задуматься и еще раз переосмыслить свое положение. Быть может это и не плохо, что мне не поверят, но зачем тогда меня позвали? Или есть те, кто все же поверят и для таких ситуаций будет действовать это соглашение, а есть все другие, и они просто сами не поверят?
Надо было дать мне выспаться, нельзя требовать от человека рано утром принимать такие важные решения. Порой, я утром не могу решить, что сделать вначале: выпить кофе или сок. Или куда сходить: в туалет, или в ванную – почистить зубы? А тут – подписать договор о неразглашении, да еще и не простой, а с угрозами. Ну да ладно, договор все равно ни к чему меня не обязывал, кроме молчания, а мне и рассказывать-то особо некому.
Меня провели по коридору, такому же яркому и жизнерадостному, как и лифт, от чего создавалось полное ощущение, что люди тут работают круглосуточно. Окон нигде не было видно, даже в конце коридора стояло огромное растение, а за ним светилось явно искусственное окно.
Дверь, возле которой мы остановились, ничем особым не выделялась, на ней не было надписей или номера, обычная белая дверь с обычной металлической ручкой.