Задумчиво потирая шею, я ухожу и случайно пропускаю следующие слова Алисы мимо ушей. Мыслей опять слишком много, поэтому я вытаскиваю из недр коробки некогда толстую, а нынче уже тонюсенькую тетрадку, вооружаюсь ручкой, и следующие полчаса выкладываю все свои мысли на бумагу, после чего прошу домового сжечь «улики». Всё то время, пока я пишу, Кузя сидит на карнизе вверх ногами и молча наблюдает за мной.
На следующий день мне всё-таки приходится снова идти в школу с тихим Тимкой, но Фёдор после долгого спора обещает, что это последний раз и уже завтра отпустит меня одну. Братец Алисы снова не здоровается и избегает на меня смотреть, ну а я… А что я? Когда меня интересовало чужое мнение?
Я вполне успешно делаю вид, что всё нормально, и меня ничего не интересует, кроме уроков колдовства. Знаю, не лучшее решение, даже более плохое, чем спать в школьной форме, но у меня есть примеры и поужаснее.
Тимка на меня дуется, однако я честно не понимаю за что именно. Нет, я осознаю, что причина кроется в той перепалке с его другом, но я никак не могу понять, что такого сказала. Поэтому тоже не рвусь проводить вместе с тем, кто даже не удосужился ответить на прямо и до ужаса понятный вопрос «на что именно ты обиделся?».
А я его спросила. Прямо и в лоб. Как умею.
Вскоре я действительно получаю свой ключ-переходник, коим оказывается маленький пирамида образный не то кристалл, не то стекляшка. Правда, свой ключ от дома мне не помогает улучшить своё приземление, поэтому я уже не удивляюсь, когда вываливаюсь из портала перед школой и снова ловлю кучу заинтересованы взглядов.
Четыре хихикающих девчонки сегодня не изменяют своим привычкам и на уроке алгебры тоже ничего не делают, а только болтают.
– Кстати, чем именно я так твоему другу не угодила? – захватив Тимку перед тем, как тот зайдёт в класс парой дней позже, спрашиваю я. Семёну явно не по вкусу моя весьма не скромная персона, и чем раньше я узнаю почему, тем лучше.
– С чего ты это взяла? Ты ему вроде всего лишь немножко не понравилась… – правда, не слишком уверенно говорит Тимка, а я издалека смотрю прямо этому «другу», стоящему в другой части коридора, в глаза и убеждаюсь: мне не показалось, он меня действительно ненавидит.
– Хорошо, а если я спрошу тебя: чем тебе я так не угодила? – хмуро спрашиваю я. Надоело мне его молчание и обида, даже Алиса заметила, что что-то не так.
– Сёмка прав, ты ведь постоянно выпендриваешься, – ещё менее уверенно, чем раньше, говорит Тимка, избегая смотреть мне в глаза и разглядывая ботинки. – Сёмка редко ошибается, говоря про колдунов…