То есть ничего. Нет, то есть я хотела сказать, что доверюсь проверенному способу – положусь на «авось и так прокатит»…
– Кошечкина! – о, хоть кто-то не зовёт меня Зверевой, потому что я Кошечкина. Ко-шеч-ки-на!
– Да, чего? – кажется, я «немножко» потерялась в своих мыслях. Эта довольно невежливая фразочка вылетает прежде, чем я успеваю подумать. Ещё одна дурацкая привычка.
– Вас не было на прошлом уроке, поэтому попрошу слушать меня внимательно, – спокойно, но нисколько не сердито отвечает грозная леди. И я правда слушаю. Следующие пару минут.
Потом я замечаю необычного расцвета бабочку, которая пролетает прямо перед моим носом.
Я раньше никогда таких не видела. Это такой вид чисто «мира колдунов» или я просто слишком не осведомлена в…ледипо… нет, ледида… тьфу, точно, лепидоптерологии! Кажется, так зовут науку, которая изучает бабочек? Я не помню.
В общем, наука никак не мешает существованию такого вида необычно больших бабочек. Крылья у неё синие, но, как будто, с выгоревшими голубоватыми пятнышками. А ещё с какими-то красными полосками, в центре верхних крыльев формирующими подобие звёздочки, только семиугольной. Или девятиугольной? Бабочка уже отлетает, а зрение у меня отвратительное.
– Ой, – кажется, я опять отвлеклась. К счастью, на этот раз на меня никто особого внимания не обращает. Я пытаюсь понять, что упустила.
Это оказывается не так-то просто, но ведь и я не «так-то проста», поэтому строю умный вид, хотя и не понимаю, о чём речь. А, нет, может и понимаю. Кажется, грозная леди рассказывает о правилах полёта и затем собирается объяснять технику безопасности.
Какой бы скучной не был монолог учительницы, – а скучным он на удивление не был, – техника безопасности – это важно. Только меня это не всегда спасало.
– …тогда для начала: небыстро облететь круг над полем, но не подниматься над землёй выше, чем на полметра! – командует грозная леди, махнув рукой, мол, можете начинать.
Что, она вот так просто разрешит нам полететь? Похоже, да… Ладно, мне нечего терять, ну, я имею в виду, что единственное ценное – моя жизнь и тело, а переломы и разного рода травмы, Фёдор говорил, колдуны лечат на раз-два-три.
Я стою почти в конце шеренги, да и ростом не вышла, поэтому не вижу, что происходит впереди. Почесав затылок, я, как раз когда по толпе учеников проносятся восторженные вопли, смотрю на метлу и думаю, что, сев на неё, тотчас приземлюсь на землю. И никто не гарантирует, что даже с высоты моего роста падание выйдет «мягким».
Почему бы не рискнуть, раз мне даётся шанс сделать это без последствий? Признаться, я чувствую себя неимоверно глупо, садясь на метлу, потому что где-то в глубине души по-прежнему верю, что это сон или неправда. Я пытаюсь перенести вес своего тела на «главный агрегат ведьмы», и… о чудо! Я как будто сижу на каком-нибудь турнике спортивной площадки, только он деревянный и парит в воздухе.