Лэндо кивнул.
– А солнечные вспышки?
– Уже начали полыхать, сэр… согласно анализу датчиков, через двенадцать минут нас настигнет резкий радиационный скачок, достаточно мощный, чтобы вынести из строя все дефлекторные щиты в системе. И тогда останется лишь час, чтобы мы поджарились окончательно…
– Хорошо, вы его слышали, – подытожил генерал. – Выводите все суда и отправляйтесь к ночной стороне Миндора, затем выпускайте спасательные капсулы. Скажите Пронырам, чтобы взяли с собой ещё две эскадрильи и прикрыли капсулы.
– Лэндо, ты должен задействовать моих солдат! – запротестовал Шиса. – Нас ждёт резня.
– Нет, вовсе не ждёт.
– Три эскадрильи в жизни не прикроют такую кучу капсул, а эти разбойники не берут пленных!
– Неважно, – решительно обрубил Лэндо. – Пусть разнесут капсулы на куски. Чем охотиться на нас, пусть займутся чем-то ещё.
– Что?
– Мы выпускаем только капсулы, смекаешь? Пустые капсулы. – Лэндо покачал головой. – Ты правда подумал, что я собираюсь распылить свои силы на том полушарии, где они будут как на ладони у врага? Только не с таким генералом, мой друг.
– Значит… – Фенн внезапно задумался, вглядываясь в лобовые иллюминаторы. – Да, теперь смекаю: если зайти с ночной стороны, планета прикроет от солнечных вспышек… тогда двигаемся на малой высоте через атмосферу… но если ты планируешь подвести крупные корабли к этой вулканической базе, вначале придётся разгромить наземные огневые средства – турболазеры, ионные пушки… и в первую очередь эту гравитационную пушку. Ну и как ты намереваешься осуществить штурм?
– Сложная задача. – Тем не менее, Лэндо всё ещё улыбался. – Ты случайно не в курсе, где бы поблизости достать, скажем, пять или шесть сотен мандалорских суперкоммандос?
Фенн поморгал, затем ещё и ещё, и, наконец, почувствовал, как и по его лицу расползается улыбка.
Хотя в данный момент он не находился в сознании, Люк чувствовал, что что-то происходит не так.
Он чувствовал… холод.
Невыносимый холод. Его и раньше настигало нечто подобное – пару лет назад, на Хоте, когда его отделяли считанные сантиметры от замерзания насмерть, но на выручку пришёл Хан – однако теперь всё было иначе. Холод ощущался как ползучее, прогрессирующее окоченение, как накатывающая слабость, которая постепенно растекалась по всему телу и связывала по рукам и ногам, не давая двинуться ни одной застылой мышце. Однако этот холод парализовал Люка таким образом, чтобы он вовсе не пребывал в блаженно-бесчувственном состоянии. Каждую пору его кожи пронизывали крошечные иглообразные кристаллики – холоднее полярной стужи, настолько холодные, что обжигали, холодные, как жидкий воздух – и украдкой скользили по нервам тончайшими льдинками.