Мне показалось, что старик смотрит на меня, но как будто бы насквозь и совершенно меня не слышит.
– Вы слышите меня?
Николай Николаевич вздрогнул. Он отпил немного чаю, посмотрел в окно и сказал:
– Да слышу. Когда мне позвонили от вас, первой моей реакцией было возмущение, и я хотел отказать вам. Но потом передумал.
Он взглянул на меня.
– Прежде всего, Василий, я хочу сказать тебе, что эта история изменила меня полностью и поломала мою жизнь на «до» и «после». И когда я начну рассказывать, не перебивай меня пожалуйста, иначе интервью будет закончено. Это очень личная история и я должен буду удостоверится, что ты все понял правильно и ничего не напутаешь у себя в статье. Это понятно?
Я, человек привыкший задавать вопросы сам, покачал головой. Что-то дало мне понять, что спорить с этим человеком совершенно не нужно.
– Хорошо, – Николай Николаевич снова отпил чаю. – Сначала скажи мне, что ты знаешь?
Я достал из сумки свои документы, разложил их на столе.
– Знаю то же, что и все. В 1986 году вы работали в уголовном розыске в городе Ленинграде и тогда вы пытались поймать маньяка, которого прозвали Оборотень. Его прозвали так за то, что всех жертв он убивал в преддверии полнолуния, проникая к ним в квартиру под видом коммунального работника, затем связывал их и убивал. В итоге следственных мероприятий вы вычислили его, но во время задержания вы нечаянно застрелили своего напарника. Вас осудили за убийство по неосторожности на три года.
Слушая мой краткий пересказ, Николай Николаевич медленно кивал головой и продолжал смотреть в окно.
– В целом все так. – сказал он и на кухне снова воцарилась тишина.
Я взял кружку и попробовал чай. Он был несладкий, но вкусный. Подождав немного, я решился и продолжил:
– Николай Николаевич, расскажите все в подробностях.
Старик поднял глаза к потолку, потом посмотрел на меня. Он взял стопку фотографий, перебрал их, вытащил одну и дал мне. Я взял ее и стал разглядывать. Снимок был черно-белым – на нём был запечатлен молодой человек в форме, из-под фуражки проглядывались светлые волосы, он искренне улыбался и смотрел на меня сквозь время. Я вопросительно поднял глаза.
– Это Иван Керимов, – начал Николай Николаевич. – Мой напарник. В 1986 году он перевелся к нам в отдел. Молодой, перспективный парень, двадцать семь лет ему тогда было. Поступил ко мне в подчинение. Мне тогда было 35 лет и у меня был уже большой опыт в работе. Я занимался уголовным розыском уже много лет и старался делать всё по правилам. Керимов мне сначала не понравился своим легкомысленным отношением к работе, но потом я увидел, как он общается с коллегами. Он был очень открытый парень и со всеми находил общий язык. В общем, начали мы с ним работать, сначала по мелким делам, потом появился этот Оборотень.