Николай Николаевич смотрел в окно и, помолчав немного, продолжил:
– Первая его жертва – Вирокина Мария Павловна, если я не ошибаюсь, – была убита в своей квартире. Он привязал ее к стулу, подождал наступления ночи и зарезал кухонным ножом. Следов изнасилования не было, он ничего не украл – он убил ее просто так. Когда мы рассматривали место преступления я нашел квитанцию на электроэнергию. Мы уже тогда пришли к выводу, что он попал в квартиру под видом контролёра. Тогда это было в порядке вещей, эти контролёры ходили по квартирам и проверяли счетчики.
После этого, через месяц, было совершенно такое же убийство – молодая девушка Прохина Инна Васильевна, так же была убита в своей квартире. Тогда мы стали задумываться, что преступления очень похожи, но окончательно поняли, что это серия только лишь через месяц, когда случилось третье убийство. Я тогда впервые сопоставил эти преступления и понял, что все они случались в полную луну и доложил об этом начальству. Этот факт не приняли серьёзно, но прозвище свое он получил быстро – Оборотень.
Мы создали оперативную группу куда входил я, Иван Керимов, мои коллеги и объединили эти дела в одно. Я с ужасом ждал следующего полнолуния, которое бывает примерно раз в месяц. Я уже тогда понимал, что на этом всё не кончится. Он продолжит убивать.
И он продолжил. Через 30 дней снова убийство – тоже женщина, тоже в полнолуние. Мы составили психологический портрет убийцы, мы проверяли Ленэнерго и всех его сотрудников, хотя понимали, что вряд ли он действительно там работает. Тогда нам крупно повезло, и мы нашли свидетеля.
Свидетелем был сосед, который видел, как из подъезда выбегал человек. Он показался ему подозрительным и по описанию мы составили фоторобот. С этим фотороботом пошли по спискам в Ленэнерго. Подозреваемого мы нашли быстро. Щукин Владимир Павлович действительно был в районе последнего убийства и ходил по квартирам в этом доме. И он был очень похож на человека, описываемого соседом. Тогда случилась первая неудача.
Щукин встретил нас очень нервно. Во время разговора он ударил Керимова и побежал от нас. Мы не ожидали этого, но побежали за ним. Я помню тогда был вечер, и Щукин бежал по городу, делая рывки то вправо, то влево – искал место, где бы он мог скрыться. Мы не знали, что у него был с собой пистолет. Когда мы с Керимовым загнали его в тупик, он достал оружие и начал палить по нам.
Я тогда совершил ошибку – когда мы пошли проверять сотрудников Ленэнерго я относился к этой затее скептически. Я считал, что только полный псих будет работать там и оставлять квитанции на местах преступления. Но я не думал, что Щукин действительно окажется психом. Пистолета тогда я с собой не взял, о чем потом жалел. Он ранил моего напарника и Керимов потерял много крови. В меня же Щукин стрелять не стал, а просто убежал через дворы. Тогда мы его потеряли. Керимов попал в больницу и лежал там несколько недель. Я помню он бесконечно благодарил меня за спасение и говорил, что, когда выпишется обязательно устроит вечеринку. Но как только моего напарника выписали, мы получили письмо.