Половина пути по снежной глади прошла спокойно. Хаски рвались вперед, пробивая телами глубокий снег, сани то взмывали вверх, то ныряли в сугроб. Мне было тяжело наблюдать за обстановкой, следить за трассой и уж тем более заметить нападение чудовищ команды «Виктори». В один момент они отстали от нас и растворились в пурге. Если бы я нашел в себе силы открыть глаза и оглянуться, возможно, я бы увидел красные глаза мутантов, преследующих нас, но решил не оборачиваться и считать их аутсайдерами. «Папа был прав! В гонке главное – кровь чемпионов», – подумал тогда я и даже немного расслабился, как вдруг слева от упряжки внезапно появились сгорбленные силуэты. Мутанты издавали грубый отрывистый рев. Он напоминал рык некогда жившего на Земле тигра, но в звуках, исходивших из пастей чудовищ, я слышал электронные нотки. В следующий миг я глянул на погонщика. В отличие от нашей упряжки, в команде «Виктори» был только один человек. Он, облаченный в черный скафандр, пристально смотрел на нас с папой. Погонщик в скрываемом истинный облик костюме, в компании рабов, рукотворно переделанных против их воли в бездушных животных, пугал меня до смерти. Сани упряжки соперников поравнялись и мутанты резко пошли на сближение. Было ясно, что целью этого маневра был таран нашей своры. Отец видел это и отреагировал. По команде Гром резко отвернул в сторону, уйдя от удара, но отстав на половину длины упряжи. Я очень хотел, чтобы «Виктори» отвязались от нас и следовали своим путем в бескрайней белой пустоши, но видимо целью погонщика было уничтожить нас физически. Покалечить, возможно, убить, сделать так, чтобы наша команда вообще не добралась до финиша. Мне было страшно, ведь я понимал, если герметичность скафандра будет нарушена – нам не прожить и нескольких минут. Холод «Урсы» «прожжет» тело насквозь. Превратит человеческие внутренности в свежемороженый ливер. Я представил, как сердце замерзает, покрываясь инеем, и останавливается. Я осекся. В ужасе от мыслей я повернулся к сопернику, чтобы не пропустить стремительную атаку. Всматриваясь в поток белых хлопьев, не видя там мутантов, у меня появилась надежда, что все-таки чудовища оставили нас в покое. Внимание привлекла Тейя. Она начала скалиться, оголяя длинные кинжалоподобные клыки. «Что-то не так!» – подумал я, бросая взгляд в сторону. Из метели снова возникли силуэты и красные глаза. Мутанты пошли на таран.
– Сашка! Держись! – крикнул отец, и едва я успел вцепиться в поручни – сани резко изменили траекторию движения. В поле зрения появилось грязно-белое пятно. Это был серак, едва различимый в царстве белого цвета, да еще и на скорости. Серак торчал в бок и напоминал пику, выставленную перед собой на врага. Наш вожак стаи – Гром – отреагировал мгновенно и рывком поменял положение, отскочив в сторону на несколько метров. Я посмотрел назад и увидел, как упряжка «Виктори» на всех парах влетела в ледяной шип.