Был еще и третий. Но тогдашние мои страдания Тамара посчитала детской неразумностью, ибо слезы из-за мужчины именно ими и являлись. По ее мнению, мужчины слез не заслуживали в принципе. И только столь юное создание как я, могло себе позволить такую слабость. Сегодня я была с ней согласна и признательна за то, что об этой «слабости» она не вспоминает.
– Сути не меняет. Не ты ли учила, что кораблем своей судьбы я должна управлять сама.
– Конечно! – не допуская даже мысли об ином, воскликнула она. – Но и выбрасывать за борт свою команду я не учила.
– Я не выбрасывала…
– Нет?
– Нет. Хотела уберечь от ненужных переживаний. Все уже налаживается, переживать особо не о чем.
– Ты поэтому бегаешь с грязными тарелками? С твоим-то образованием?! Таким мозгам, знаешь ли, найдется применение получше… Уж лучше б замуж сходила и то пользы больше. И опыт все же.
Тамара была замужем четыре раза. Каждый ее муж – воплощение героя приключенческого романа. И каждый был оставлен ради нового «опыта». При том, с каждым она умудрялась поддерживать неплохие отношения даже после бурного разрыва. О моем замужестве она подумывала давно и, подозреваю, начала подыскивать кандидатов. По какой-то причине, она всегда считала, что однажды в люблюсь в мужчину, которому любая буря по плечу, а демон и архангел за панибрата. Бурей она мне не желала и надеялась, что тихая сытая жизнь в мирной гавани разучит меня мечтать о морях, что принесли ей так много боли и… счастья.
– Не переживай, – попробовала утешить ее я. – Это временно.
– Нет ничего более постоянного, чем временное.
– Не тот случай.
Почувствовав, о чем она заговорит сейчас, я инстинктивно отшатнулась. Но Тамара накрепко сжала мою ладонь, не давая улизнуть. Смотря на меня с грустью и надеждой, заговорила вкрадчиво:
– Так быть не должно. Ты и сама знаешь. Твои родители не позволили бы подобному случиться! Я обещала твоему отцу, что позабочусь…, а ты живешь как беспризорник, по углам мыкаешься…
Я не любила вспоминать родителей. Меня не утешали счастливые воспоминания. Как не греет память об огне замерзшего под толщею снега. Напротив, прошлое ранило, делало невыносимее настоящее. И я прятала его в закромах собственной души, бессмысленно пытаясь запереть навсегда. Дело это зряшное, но и мне упрямства не занимать.
Родители были вместе большую часть сознательной жизни. Как посадили их вместе за парту в первом классе, так и шли по жизни плечом к плечу. Мое отношение к их идиллии менялось по мере собственного взросления и знакомства с реалиями и терньями жизни. Когда-то я считала, что их любовь – норма жизни. Встретились, полюбили, появилась я. И так до самой старости, рука в руке. Помнится, я одно время очень удивлялась, что мою руку никто не держит, что уже десятый класс, а нет такого же смешного мальчишки, как у мамы, чтобы тащил мой портфель и бережно укрывал мои плечи школьным пиджаком.