Но кто-то же ее убил!
Витторио сознательно не включал в число подозреваемых никого из родственников. Пусть этим занимается Антонио. А у него на это нет ни сил, ни желания.
Антон тоже не выспался. Две бутылки выпитого на двоих вина не спасли ситуацию: он-то надеялся, что отключится и заснет. Но, оказалось, наоборот. Только он закрывал глаза, как пространство вокруг плыло, нелепые картинки полусонного бреда атаковали мозг. То Ия (та, которую он «видел» в своих фантазиях) с горящими на солнце рыжими волосами мчалась по тосканским полям, сверкая босыми пятками, то Анна – сиделка, вся в белом, укачивала детей и пела им колыбельную (и это, что странно, были близнецы Адриано и Алонзо – так, кажется, зовут племянников Вито), то Джулия (причем, живая! хотя Антон никогда не видел ее ранее) перед зеркалом расчесывала свои седые локоны, а Джина, спрятавшись от жары в ветвях черешни, собирала спелые ягоды и укладывала их прямо в подол юбки, как простая крестьянка и никакая не баронесса. И эти бордовые пятна – цвет спелой черешни, красного вина или запекшейся крови расплывались в Антоновом мозгу причудливыми картинами и не давали возможности заснуть.
Клаудиа – тоже в бордовом платье, красивая, тонкая, магнетически притягательная помогала матери собирать спелые плоды и периодически бросала в рот черешенки, охая от удовольствия; сок стекал по ее подбородку и капал на платье. Неужели ей пятьдесят пять?
Софи – в голубом костюме для верховой езды, называемом амазонкой, ехала верхом на лошади и уверенно держалась в седле. Лошадь двигалась резвой рысью в направлении леса. Антон видел четыре ноги лошади, которые оказывались в воздухе одновременно и любовался спиной Софи. Лошадь – красавица – как будто летела над дорогой, и Антон отчетливо слышал два удара копыт о землю. Софи не обладала шармом своей кузины, да и лицо ее нельзя назвать привлекательным. Но в седле она смотрелась великолепно.
Орсина – в прелестном, почти прозрачном розовом платье, – легкая, но какая-то надломленная вальсирует в одиночестве, кружится, кружится, и платье ее воздушными волнами путается под ногами. После смерти матери Орсине больше не нужно будет доказывать кому-либо, что она имеет право жить так, как ей хочется.
Странно, но в этом хороводе фигур не было мужчин. Только женщины.
Антон утомился от этих видений. Уставший мозг требовал покоя. Наконец, он заснул перед самым рассветом. Проспал часа три. И вдруг резко открыл глаза.
Он начал понимать, в каком направлении следует двигаться, чтобы узнать правду. Ему даже показалось, что он близок к разгадке. Во всяком случае, он понял, кто из присутствующих мог бы убить Джулию. Мог бы! Пока это только предположение. Сегодня, когда будет известно содержание завещания, возможно, картина совсем прояснится. А возможно, дело совсем не в завещании.