– Матушка! Ставь самовар, я иду!
В случае пожара орать было не нужно -колокола возвещали дурную весть громче человеческого голоса…
Коренной, да ещё в добавок, древний обитатель Колычёва, непременно упрекнёт: «Что-то автор привирает – домов то пять, а не четыре». Резонно возражаю: в пятом по счёту, доме, у самого моста, менее чем в пятидесяти метрах от угловой башни бывшего монастыря, приспособленной под мертвецкую Дома инвалидов, проживал Гаврила, а уж он точно не относился к деревенской знати советского периода. Более того, он устойчиво считался «бывшим», т.е. имевшим в царское время определенный вес. Местная молва, до самой смерти в конце семидесятых годов 20 века, приписывала ему одну из главных ролей в исчезновении монастырских сокровищ, перед их конфискацией в 1918 году.
К чему здесь Гаврила? К тому, что он держал корову, а местные бонзы не опускались до такой низости.
В 1948 году, когда дочери исполнился годик, Георгий, пошепчась с женой, объявил на общесемейном совете о желании избавится от животины, требующей постоянного присмотра и хлопот с заготовкой сена. Мать возражала робко, Ольга – настойчиво. Но их сопротивление было сломлено.
В стране разгорелась борьба с космополитами. Зощенко и Ахматову уже травили, а Мария не знала, что делать с книгами некогда популярных авторов. Муж её успокоил:
– Не надо их выбрасывать, или сжигать. Если подойти к вопросу серьёзно – половина библиотеки подлежит уничтожению…
В 1949 году на страну вновь свалился голод. Дом инвалидов спас местных и в этот раз. Директора, за успешное преодоление трудностей, перевели на хиреющий бондарный завод, где он не сробел, вывел вновь возглавленный коллектив в передовые, причём, кроме бочек, кадок, ведерок и прочих ёмкостей, освоил производство тележных колёс – вещь незаменимую для гужевого транспорта.
Когда талантливый хозяйственный руководитель и на новом поприще достиг успеха, его перебросили в Киев, назначив директором драмтеатра, а, спустя некоторое время, на аналогичную должность в цирке… Неисповедимы пути советских чиновников, вернее принципы, по которым они назначались…
Преимущественно с запада плыли облака. Жизнь простых людей медленно и постепенно налаживалась. Мужчин в окрестностях стало гораздо больше – армию потихоньку сокращали и возвращались молодые люди, едва понюхавшие порох, а то и вовсе не принимавшие участия в боях.
Из Москвы доходили вести об очередном крупном судебном процессе, по так называемому «Ленинградскому делу». Назывались фамилии: Кузнецов, Вознесенский, Попков…
На должность директора прибыл очередной полковник, по фамилии Градов, уступающий предшественнику в деловых качествах, зато превосходящий его ростом и бравой выправкой.