Эйдолон отсалютовал присутствующим, и лихо опрокинул в себя бокал.
— Что говорят Умники по поводу Кастер? — поинтересовалась Доктор Мама у Ребекки.
— Что у них от нее голова болит. Массовые мигрени. А результаты — полная чушь. Одни утверждают, что ей шестнадцать, другие — за шестьдесят, третьи — меньше полугода. Одни говорят американка, другие — гречанка. Или японка. А ее возможность подобрать силу под любую ситуацию делает любые расчеты весьма зыбкими. Все рейтинги разом, можно сказать. И судя по ее уверенности в бою, способности Умника у нее тоже есть.
— Я же говорю — одинаковые «агенты»! Даже аналог моей защиты имеется! — немедленно добавил свои пять центов продолжающий праздновать по обеим причинам разом Дэвид.
— Тем не менее, есть возможность создать Путь, — впервые разомкнула губы Фортуна.
— Оставил бы гнусный космический червяк ей защиту от самого себя, как же! — отпарировал Эйдолон.
— Вербовка? — тем временем поинтересовалась у Доктора Мамы Александрия.
— Маловероятно. Горда, подозрительна, идеалистична, умна. Очень быстро поймет суть Котла, но вряд ли примет. Наблюдать, аккуратно воздействовать в нужном направлении, если это не мешает Плану. Не вербовать. По крайней мере, пока, — откликнулась глава Котла.
— И хорошо бы все–таки тщательней проанализировать итог боя с Левиафаном, — тихо, чтобы не слышал Дэвид, добавила Александрия.
Обижать старого соратника не хотелось, да и в своем… возбужденном состоянии он мог совершить какую–нибудь глупость.
— Согласна, — так же тихо откликнулась Доктор Мама. — Теория Дэвида, конечно, интересна, и даже в некотором роде доказана. Но с нашими ставками… Мы должны быть уверены.
Дальше была обычная рутина. Контакты, сделки, возможные угрозы Плану… Все как обычно. Необычным оказалось завершение. Когда все расходились, Дэвид окликнул Ребекку:
— Постой! Ответь мне на один вопрос!
— Спрашивай, — затормозила Александрия.
— Знаешь, нас славят как героев. А посмотреть, что мы делаем… Ну какие мы нахр*н герои? Путь дает кратчайший результат — и мы радостно следуем ему, наплевав на совесть и честь. Мы убиваем, предаем и продаем. Что, неужели нельзя по другому? Не так… грязно? Более морально?
«Алкогольные муки совести», — хмуро поставила диагноз Александрия, и на каблуках крутанулась к Эйдолону:
— Мораль? Совесть и честь? Мир стоит в пяти минутах от полуночи. Часы Судного Дня уже тикают, но мы не знаем, сколько еще осталось бежать их стрелкам! Любое промедление может уменьшить шансы человечества на выживание, и потому — преступно. Представь, сколько миров успели разрушить эти космические твари. Сколько триллионов жизней пожрали. Оглянись на пепел погибших, встань среди теней мертвецов и спроси их: имеют ли значение мораль, совесть и честь? Молчание будет тебе ответом. Плевать, если нас осудят. Лишь бы осталось, кому судить.