– А мне пёс охотничий снился… – мечтательно вздыхал Сашка.
– А мне дом чудной… и будто я летала, – хвасталась Нинка.
– Мне ничего не снилось, – обижался Николка.
Федька шмыгнул красным угольком на месте носа. Маленькие глазки прошлись по небу, отражая его отсвет: – А мне ночью что-то синее снилось… большое такое; вроде камня какого-то… и я бежал быстро…
– Я во сне видела золотую рыбку Марфы Васильевны, – немного грустно начала Тамара.
– Ах, какая она была красивая, – подхватил Федька, – стояла в живом уголке…
– Ага, у ней чешуйки как в сказке блестели и все на неё смотреть ходили, – продолжала Тамара, – только перед каникулами…
– Всплыла брюхом вверх, – выкрикнул Сашка и захохотал, но Тамара взглянула на него и тот смутился.
– Жалко её, – вздыхая, добавил Федька.
– Ага, – согласился кто-то, и все затихли. Послышался шелест сосен вдалеке, и какая-то птица запела в сторонке.
Тамара особенно огорчилась смерти рыбки, потому как доверила ей свою главную мечту. В один из учебных дней, когда она осталась дежурной в классе и, помыв доску да полы, засмотрелась на беззаботные перемещения рыбки в аквариуме; неожиданно девочка начала рассказывать золотистому существу, похожему на лучинку, про свою жизнь: про корову Маньку, Тятю, Мамку, сестру и брата, про деревню и книжку, читанную недавно. А закончила признанием, что мечтает стать учительницей и оберегать маленьких деток.
«Рыбка, а рыбка, – сказала тогда Тамара, склонившись над аквариумом, – я хоть и не наивная и в сказки не верю, но ты бы со своей стороны могла мне хоть немножечко помочь. Ты же золотая, пусть и не волшебная, но исполни желание. Я это так… для себя говорю, рыбка. Не обращай внимания».
Так Тамара раскрыла свою тайную мечту, которой ни с кем не делилась. Это воспоминание слышалось ей сейчас в песне далёкой птицы. Ведь есть дети открытые, словно равнина, а есть закрытые, словно долина средь гор. Тамара была из вторых. Детям бывает трудно сказать, чего они действительно хотят. Быть может, они в глубине души видят, что хотят совсем не этого, а может от того, что думают, будто родители их не поймут. К сожалению, второе суждение не редко является правдой. Вот и родители Тамары – старшего ребёнка в семье, рассчитывали на её дальнейшую помощь по хозяйству, а не на её отъезд в институт, в город, к которому крестьяне всегда относились с недоверием; не на учительскую профессию.
Но общая задумчивость рассеялась.
– Мне скучно, – пожаловалась Нина. Она была ещё совсем юной, чтобы знать, что во всяком деле требуется сноровка: даже в том, чтобы просто лежать и глядеть в небо.