– Займите круговую оборону, – полушёпотом приказал Олег остаткам своих людей, – А где остальные бойцы Беккера?
– В паре километров отсюда, стоят лагерем, лейтенант послал меня разведать, что там с Пустынным городком.
Где же остальные шавки? – даже в мыслях, Олег услышал скрежет зубов, – спрятаться посреди пустыни – дело не простое, но Песчанные Псы и не на такое способны.
У Олега не осталось сомнений – этот идиот из шайки Песчаных Псов. Ну ничего, с Беккером, горящим сейчас вместе с остальными трупами, этот мусор точно встретится.
Тяжёлый удар схватил Струну за волосы на макушке и припечатал к земле. Индиговое небо поплыло перед глазами. Попытка встать дёрнула холодный голос со стороны Пустынного городка.
– Охренеть, он живой… – Дыра от пули между глаз явно не мешала шавке из пустыни.
Из образовавшегося недавно отверстия, в голове Струны, потекла фиолетовая жидкость. Следующие несколько выстрелов прибили Струну к земле. На разбитой высохшей дороге образовалась фиолетовая туча. В глазах потихоньку темнело, хотя веки оставались открытыми. Конечности перестали слушаться. Стало невероятно легко. Темнота окрылила Струну и он полетел. Сквозь звёзды и пустоту. Вокруг забегали миллиарды различных голосов: шипящие, скрипящие, хриплые, басистые, писклявые и звонкие, грубые и резкие, даже громоподобные. Волна тишины смыла все звуки, а чёрный занавес упал с тяжёлым стуком без предупреждения. Белый, режущий разум, шум пробил и занавес, и тишину. Так длилось целую вечность, пока вновь не наступила абсолютная темнота. Давно забытый, знакомый голос задвоился в ушах.
– Ты всё учёл? Рост, вес, размер стенок разума? – по голосу короткими перебежками перемещалось волнение, – Материал другой, это точно не повлияет на… – очередной вопрос резко оборвался.
Струна услышал скрипящее чавканье приближающихся шагов. Можно открыть глаза. Тело резко обрело вес. От такой неожиданности повздрагивали все конечности. Тусклая желтизна проела глаза.
– Ну ты меня и напугал! – слегка воодушевлённо послышалось справа, – Я уж подумал, что всё сточной крысе под хвост.
На Струну глядели карие, до боли знакомые, но всё же неузнаваемые, глаза. Взъерошенные светлые волосы почти высохли от недавно попавшей на них воды. Изначально белый, а теперь более походящий на грязно-серый, комбинезон расстёгнут до пояса и завязан на талии. Обе руки по локоть чёрные от… масла? Струна не имел доступа к комнатке с воспоминаниями об этом человеке, но он, почему-то внушал доверие.
– Струна, ты как? В ушах не звенит? Бок не колотит?