— Я понятия не имею, о чем ты, — ровно произнесла в ответ, поправляя волосы.
— Все ты поняла, — с трудом поднимаясь, отозвался Филипп. Слегка покачнувшись, он оперся рукой на стену.
— Ты пьян, — наконец догадалась я, наблюдая за ним. К презрению и отвращению добавилась еще и жалость. — Пьян и бредишь.
— Ты отдалась этому дикарю, — упрямо повторил Филипп. — Продалась за деньги.
Одно дело высказать все мне, а совсем другое, если он выйдет из комнаты и начнет болтать об этом всем и каждому.
«Надо его как-то остановить!»
— А разве ты сам не предлагал мне стать твоей содержанкой? — напомнила ему. — Рассказывал про дом, который купил для меня. С собственным садиком и чудесной природой. О слугах и о том, как будешь навещать меня пару раз в неделю.
— Нашла с чем сравнить! — сверкнул он глазами и противно икнул. — Мы же любим друг друга. Это разные вещи.
— Ты предал меня, Филипп. Бросил, когда я нуждалась в твоей поддержке. О какой любви может идти речь?
— Какая же ты… эгоистка, — выдал он, неприятно скривившись и покачиваясь взад-вперед. — Не понимаешь, как тяжело мне было принять это решение. Отец давил на меня, мать давила. Дед еще влез. Мелисса эта пристала. Я не смог им противостоять.
— Я что, должна еще пожалеть тебя? — съязвила я.
— Ты хоть понимаешь, как это опасно?!
— Опасно? Что?
— Они же убьют тебя, — простонал мужчина, хватаясь за голову. — Убьют, если ты не остановишься.
— То есть ты знаешь, кто за всем этим стоит? — сообразила я.
Бывший жених неожиданно выпрямился и быстро направился ко мне, больно хватая за плечи и пытаясь встряхнуть. От него просто жутко пахло перегаром.
— Уедем, Ник, — быстро заговорил Филипп срывающимся шепотом. — Прошу тебя, давай уедем. Я спрячу тебя. От всех спрячу. Смогу удержать в узде и тогда они забудут обо всем, оставят нас в покое.
— Удержать в узде? — переспросила я и покачала головой. — Я не отступлю, Филипп. Они уничтожили мою семью, забрали мою жизнь. Я не могу отступить.
— Подумай о себе! — вскричал он, вновь меня встряхивая и еще сильнее впиваясь пальцами в плечи, отчего точно останутся некрасивые кровоподтеки. — Подумай! Мы еще можем быть счастливы. Ты и я. Как мечтали раньше.
— Нет, не сможем.
— Ты же хочешь жить!
— Хочу. Жить, а не существовать. А то, что ты предлагаешь — это существование. Все время в страхе, все время оглядываясь. Я так не желаю.
Мне не пришлось вырываться из его рук. Филипп сам неожиданно отступил и попятился, слегка покачиваясь, с какой-то неприятной, даже гадливой улыбкой на красивом лице.
— Ну и как? Тебе понравилось?