Посидев немного, стараясь избавиться от головокружения, я поняла, что пространство вокруг становится светлее. Кажется, наступало утро, хотя только что был вечер.
От того места, где я лежала, вверх шли ступени. Старые, такие же каменные, как площадка внизу и изрядно потертые. Возможно, тут рядом есть поселение или дом, где мне смогут помочь и указать дорогу.
Кое-как, превозмогая напряжение и боль в заледеневшем и совершенно неподвижном теле, я медленно встала, едва не рухнув обратно на твердую поверхность. Поморщившись от неприятного ощущения мелких камней под ногами, поняла, что где-то умудрилась потерять не только свои прекрасные сапожки, но и чулки, не заметив этого сразу из-за окончательно заледеневших ног.
Представив, с каким трудом придется возвращаться домой по лесной дороге без обуви, недовольно поморщилась. Почему-то именно это расстраивало сейчас сильнее всего остального.
Листья на ступенях выглядели не такими пожухлыми. Они сухо трещали под ногами, словно дождь не касался их никогда. Чем выше я поднималась, удаляясь от воды, тем становилось теплее. Одежда подсыхала, а ветер больше не терзал так сильно, как раньше, стоило выйти на мощеную дорожку, что вилась между светлых стволов высоких деревьев. Скоро она резко вильнула в сторону, огибая небольшой холм, а за ним показалась живая изгородь и старая, покрытая зеленым налетом, калитка.
Осторожно толкнув калитку, убедившись, что она не заперта, я шагнула в сад. Он казался собранным из разных времен года. Среди голых, черных стволов стояли покрытые золотыми листьями высокие деревья, а у их подножия яркими, нежно-розовыми красками, цвели цветы.
– Что за место?– тихое бормотание вырвалось само собой, пока ноги все так же несли вперед, мимо удивительных деревьев, которых не могло быть в одно время в одном и том же месте.
За очередным поворотом, когда казалось, место в саду просто должно было уже закончиться, передо мной возник дом. Старинный особняк с резными сводчатыми окнами и тяжелой дубовой дверью на стальных петлях. Сложная, многоярусная крыша, кое-где обвалившаяся штукатурка, но все еще весьма бодрый вид. С широкой светлой лестницей, у основания которой лежал как ни в чем не бывало небольшой пятнистый олень.
Увидев животное, я замерла, чтобы не спугнуть его, но олень только приподнял голову, глянув на меня огромными карими глазами, и отвернулся, словно мое появление было вовсе и не интересно ему.
Стараясь не делать резких движений, я медленно пошла вверх по широким ступеням к двери.
Пальцы, немея от всего, что произошло вчера и от нереальности происходящего сейчас, слегка подрагивали, когда коснулись дверного молотка. Зажмурившись, словно это могло укрыть от неприятностей, я опустила колотушку. Тихий гул раздался где-то в глубине этого старого поместья, а не от молотка, как это было привычно.