– Будь со мной рядом.
Мое сердце пропустило удар. А правитель Неблагого Двора развернул своего вороного и опять сорвался с места вскачь. А я последовала за ним, прижимаясь к шее коня и стараясь не уронить к нему под копыта свое глупое сердце. Которое билось так отчаянно и слышало лишь то, чего бы хотело.
С остальной кавалькадой мы поравнялись спустя несколько минут, когда проселочная дорога сменилась удивительно чистым лесом с соснами-исполинами. Мы мчались наперерез всадникам… которых вел главный. Копия короля!
То, что он был иллюзией я поняла, лишь когда Кэйворрейн врезался в группу охотников, и тот, прежний всадник мигнул и пропал.
Получается, он вернулся за мной? Специально? Увидел, что я отстала и подождал, оставив в процессии вместо себя морок, который смог обмануть даже лордов и леди? Но ведь вполне мог послать иллюзию за мной, а не бросать ради пряхи свиту…
Но позаморачиваться этим вопросом дальше у меня не получилось.
Мы выехали на большое поле, в центре которого возвышались гранитные мегалиты: пять огромных глыб, накрытых сверху неровной плоской плитой. А с другой стороны подъезжали фейри, одетые в светлое. Подданные Благого Двора.
* * *
Их король выделялся среди своей свиты так же, как и повелитель Неблагих, – не внешностью, нет… Наверное, именно это и называется величием. От него тоже исходила невероятная мощь. И сумасшедшая сила, и невероятная харизма, ощущавшиеся на физическом уровне, видимые не глазами.
Конечно, Оберон отличался от Кэйра на вид. И не только зеленым цветом одежды, но и фигурой. Высокий мужчина, могучий телом, шире изящного Плетущего едва ли не вдвое. И тоже безумно красивый, и тоже выглядевший совсем молодым, а ведь он старше, лет этак на несколько тысяч, наверное. Вечный, бессменный король Благого Двора, прославленный даже в мире смертных множеством легенд и сказок…
Но проблема заключалась в том, что я узнала Оберона сразу. И вовсе не потому, что его было сложно с кем-то перепутать. Просто узнала.
Словно уже видела когда-то. Огромные глаза чуть косого разреза – яркие изумруды. Прямые брови – контрастно черные в сравнении со светлыми, солнечного оттенка волосами. И узкий прямой нос, и квадратный, «голливудский» такой подбородок, и длинные узкие губы… Я знала его в лицо, и удивление по этому поводу затмило все остальные эмоции.
А вот личность прекрасной девушки, отставшей от Благого короля всего на половину конского шага, я угадала. Разумеется, королева Титания не нуждалась в представлении! И вряд ли существовала на свете женщина красивее ее – и среди смертных, и среди фейри. Безупречная красота, причем не холодная, не отстраненная – Титания словно светилась нежностью. Не просто очаровательная – но и мягкая, милая. Ей хотелось любоваться, и я поймала себя на том, что неосознанно улыбаюсь… И пялюсь на Летнюю королеву во все глаза!