– Ричард, как это произошло?
Мужчина лежал на кровати с окровавленной повязкой из подручных средств выше колена. Он выглядел измотанным и уставшим. Вся боль, что он испытывал, отражалась у него на лице. При виде Элизабет он слабо улыбнулся.
– Решил сделать тебе подарок. Утром пошёл в лес, нашел самого злого кабана, раздразнил его и, собственно, вот результат.
– Какой ещё подарок? У тебя горячка! Ты несешь бред – девушка подошла и села рядом, осмотрела кровоточащую рану и сочувствием посмотрела на Ричарда. Раненый, потратив оставшиеся силы, приподнялся повыше.
– Как, какой… Отдать себя на съедение дикому кабану. Видимо, я ему не пришелся по вкусу, он цапнул меня за ногу и скрылся. Прости. Но может быть, рана не излечится, и ты, всё-таки, станешь вдовой. Не отчаивайся, жёнушка.
– Ричард, ты бредишь! Если бы мне хотелось стать вдовой, я давно бы сама убила тебя. Придет врач и всё обработает. Через пару недель укус заживет, будешь как новенький.
– Ты это из жалости к умирающему говоришь или правда хочешь, чтобы я поправился?
– Я испытываю к тебе много чувств: ненависть, злость, отвращение, но только не жалость! Так что, ответ ясен.
– Ха-ха-ха. Ты сама-то веришь, в то что говоришь? Ненависть, отвращение… Откуда это взялось? Вчера и позавчера ты трепетно и чувственно на ко мне относилась – мужчина снова засмеялся, нога ещё сильнее заныла, и он застонал от боли.
Элизабет, покрасневшая от замечания, сверлила мужа озлобленным взглядом. «Он прав, конечно! И придраться не к чему» – она стыдилась себя.
– Я лишь проявила к тебе благосклонность. Если помнишь, то это ты меня дважды поцеловал.
Ричард стал серьезным, казалось, совсем потускнел от боли и от правды.
– Ладно, давай, женушка, проваливай. Мне от этих разговоров лучше не становится. Говорят, уколы лечат, но твои меня окончательно добьют.
– По-твоему, только ты можешь говорить гадости?
– Я сказал закрой дверь с той стороны. Я устал. Потом договорим.
Эли виновато посмотрела на больного. Она, действительно, переживала за его состояние. «А если с ними впрямь что-нибудь случится? Если его не станет, что тогда? Я буду свободна? Нет, не думаю. А, почему нет?» Девушка всерьез задумалась, неподвижно смотря в одну точку.
Ричард перевел дух от нарастающей боли. Он посмотрел на жену полминуты. У неё был озадаченный вид. Он заметил дрожание её рук от волнения. «Переживает. А если я умру, кто ее защитит? Кто будет с ней рядом и заставит улыбаться? Кто накроет ее одеялом в холодную ночь и обнимет, если приснился кошмар? Кто будет спасать ее каждый раз, когда ей взбредет заблудиться в лесу или покататься верхом на сумасшедшей лошади? Кто будет ухаживать за ней, если она заболеет? Кто будет целовать её и говорить «спокойной ночи»? Кто сможет по достоинству оценить её красоту и острый язык, её смешную независимость, которой она прикрывается, чтобы выглядеть сильнее, чем она есть на самом деле? Я не могу оставить её одну. Я безусловно должен оставить её, это уже решено давно, но только не одну. Я найду ей нового мужа, который будет её достоин». Такое решение на половину обрадовало Ричарда и на половину сделала несчастным.