— Ну, я в принципе не против.
— Хорошо, об этом я тоже поговорю, — пообещала Лена и снова пошла к врачу.
Действительно, за те несколько дней, что оставалось до показательных выступлений, Кирилл прошел полно обследование и ждал у себя Владимира Романовича с результатами.
— Ну, что Кирилл Юрьевич, у вас полный букет, — разводил руками врач, глядя в результаты анализов и МРТ.
— А поподробнее? — естественно поинтересовался Кирилл.
— Хондромаляция надколенника, бурсит и хроническое воспаление связок.
— Это ни о чем мне не говорит, — пожал плечами Штоколов.
— У вас патологическое размягчение хрящевой ткани коленной чашечки, что, скорее всего, развилось в результате перенесенного перелома, и хроническое воспаление суставной сумки. А ну, и воспаление связок.
— И как это нужно лечить?
— Пункция сумки и удаление надколенника с последующим его протезированием.
— И сколько я буду восстанавливаться?
— Ну, учитывая то, что у вас наложение болезней, и они весьма затянуты, то от полугода до года. Первый месяц будите на кресле-каталке.
— Обязательно? — не мог не спросить Кирилл.
— Да, — категорично ответил Владимир Романович.
— Хорошо. Как только я выступлю на показательных, я тут же поеду в клинику на лечение.
— Я могу порекомендовать вам клиники в Швейцарии или Израиле. Как вам больше нравится и договорится, чтобы вас приняли, я думаю, с вашей фамилией проблем с ожиданием места не возникнет, — прямо сказал врач.
— Буду рад, если вы поможете мне, — был признателен Кирилл.
— В таком случае, я договорюсь. В какой стране?
— Давайте в Швейцарии, — высказал свои предпочтения Кирилл.
Действительно, в день показательных выступлений Штоколову сделали пару уколов, и он смог вполне уверенно чувствовать свою ногу и двигать коленом. На тот момент, уже все без исключения знали, что у него серьезные проблемы со здоровьем, и что его выступление под вопросом, поскольку он практически не ходит, как-никак его неоднократно видели на кресле-каталке, когда его вывозили на обследование. Тем желаннее и долгожданнее стало его появление на льду.
Ему скандировали так, как никогда и никому. Кирилл чувствовал любовь и поддержку с каждой трибуны, он катался для них, для своих зрителей. И чуть-чуть для себя… Он прощался со льдом. И это стоило сделать красиво, что Штоколову и удалось. Несмотря на то, что в его выступлении не было ни одного четверного прыжка, зал следил за каждым его движением, жестом, взглядом. Его артистичности и эмоциональности не было предела. Лена смотрела на мужа с замиранием сердца и молилась, что бы Кирилл ни в коем случае не упал, и не причинил своему организму еще больший вред, а так же просила бога, что бы тот не наказывал Штоколова за его своенравность и тщеславие.