Мужчина переменил позу и Сокольников разглядел тщательно зачесанную редкими волосами лысину на макушке. Это о многом говорит. Мужик, скрывающий свои физические недостатки, обязательно страдает комплексами неполноценности.
Увидев Анечку, мужчина вместо приветствия, поднял вверх бокал. На его безымянном пальце блестел большой перстень с желтым камнем. А вот еще один комплекс, – заметил Сокольников, – нарциссизм. Э-э, да мужик болен на всю голову. По лицу неизвестного гостя бегали серые тени, отчего оно постоянно меняло выражение и трудно было понять, чего выражает.
-Что ты здесь делаешь?– спросила Анечка. И Сокольников не заметил в ее голосе никакого раздражения. Более того, в нем звучали игривые нотки.
-А я знал, что с тобой все будет в порядке, – не ответил на прямой вопрос мужчина.
-Что ты знал?
Анечка прошла в комнату, остановилась возле журнального столика.
-Мне позвонил следователь. Тот самый, ну что дело наше вел.
-Он приходил ко мне в больницу. Когда узнал, что я жива и здорова, обрадовался – ему проблем меньше. – Анечка по-кошачьи стала обходить бывшего мужа. Тот самодовольно улыбался. – Знал, значит. А что тебя сюда-то привело?
-Волновался.
Анечка заразительно рассмеялась.
-Почему тогда в больницу не приехал?
Вопрос, похоже, озадачил дипломата. Но он быстро нашелся:
-Собирался. Вначале дом решил проверить, все ли цело.
-И как?
-Видишь ли… Я тут осмотрелся. И не нашел… Картину, ну ту, что я тебе подарил.
– А вам-то теперь какое дело до картины?– подал голос Сокольников. Его стало раздражать то, что на него не обращали внимания, будто он невидимка.
-Кто это?– мужчина поставил бокал на столик. – Ты уже с бомжами путаешься?
-Не твое дело, Пашенька, с кем я теперь путаюсь, – ответила Анечка. По-прежнему в ее голосе не было никакого раздражения. – Человек в аварию попал. Устраивает?
-Соболезную. То есть, сочувствую. А откуда вы, собственно, знаете про полотно?
Оказывается, этого жлоба зовут Пашенька.
-Не ваше дело.
Сокольников прошел к камину, взял бутылку, наполнил до краев бокал. Залпом выпил. Физический и моральный стрессы лишили его всякой сдержанности.
-Я рассказала. И даже показала, – сверкнула соколиным глазом Анечка.
Пашенька взял с кресла японское кимоно, развернул, взглянул зачем-то через тонкую ткань на огонь. Задумчиво сказал:
-Понимаю. И все же, где картина?
Вот для чего ты сюда приперся, Паша. Узнал, что бывшая женушка на тот свет собралась, и тут же решил вернуть ценное полотно. Эту мысль Сокольникова озвучила Анечка:
– Поэтому ты здесь. Может, я картину продала.