По рельсам тяжело прогрохотал трамвай. Навстречу ему еще один. Встал на остановке, хотя нужно было идти к медцентру по Пятницкой улице до второго переулка.
-Подожди, – раздался Аничкин голос совсем рядом, будто все это время она шла за ним по пятам.
-Что еще?– неприветливо отозвался Сокольников, не зная радоваться ему или огорчаться. 'В самом деле, сколько можно прощаться!'
-Ты хочешь её опять увидеть?
Сокольников не понял:
-Кого?
На её лице появилось недоумение.
-Камиллу в кимоно, конечно.
'На кой черт мне сдалась тетка в кимоно? Никого и ничего мне не надо, оставьте только в покое'.
Однако Сокольников этого вслух не произнес. Вздохнул, более остро ощутил сырой холод в ботинках.
-Хочу, очень хочу. Только я не понимаю…
-Тогда вот что, – взяла его за рукав Анечка. – Если сможешь, приезжай ко мне в субботу в Камышёвку. Я выходные на даче провожу. Воздух, тишина, покой. Помнишь, где дом находится?
Еще бы, не помнить… Когда её прогнал тот другой, говорят, среди ночи, полуголую, она спуталась с каким-то дипломатом. Дача у него была в Камышевке. Однажды Анечка напилась пьяной, и такой ее застал Сокольников в одной из комнат редакции. В теплой компании. Глянул на батарею бутылок, собрался уйти, но подруга Анечки его остановила. 'Девушка совсем никакая, оставлять её здесь нельзя. Ты один за рулем, отвези домой по старой дружбе'. 'Дружбе, – хмыкнул Сокольников, – когда это было и во что вылилась? На кой мне эта пьяная кукла, пусть сожитель и забирает'. Но он тогда еще любил Анечку, во всяком случае, считал так, поэтому сказал после недолгих колебаний: 'Тащите к моей восьмерке, справа от входа в телецентр. Буду через десять минут'.
По дороге в Железнодорожный, а Анечка жила именно там, она несла всякую чепуху. Сокольников был зол на себя за то, что согласился. Но где-то внутри жила подлая надежда на возобновление отношений. На подъезде к городу, Анечка заартачилась. 'Меня мать дома убьет. Ты же не хочешь моей смерти? Отвези в Камышевку. От станции поворот направо, по дороге через лес километров пятнадцать, в деревне пятый дом слева, прямо над рекой'.
Сказала и отключилась. Сокольников долго глядел на нее со смешанными чувствами. 'А что, может быть, было бы и лучше, если б ты умерла'. Посмотрел карту, взял курс на Камышевку. Дом под зеленой андулиновой крышей нашел сразу. Вытащил смеющуюся Анечку, посадил на скамейку возле калитки. Ничего не сказал, резко взял с места и гнал до Москвы, не разбирая дороги. Спидометр иногда зашкаливало. Как ни странно, Сокольникова не остановили ни на одном посту ГАИ. С тех пор Анечку он видел крайне редко, пока она окончательно не исчезла с его горизонта.