Вошкались лисята на Лю Ма, утыкались в белую шёрстку. В полумраке, в полусвете, в тепле и нежности на зелёных травах – такую застал лис. Безмятежная спасительница, которую обожали на Востоке, являлась картиной гармонии и любви. И закололо что-то в сердце у обращённого человека, забилось. И показалось, что не в силах уйти из этого леса, потому как приковала лисица к себе. И горько, и радостно. И больно, и сладостно.
Лис склонил голову, повернулся назад и хотел зайти в берлогу, как путь ему преградила стая жителей этого клана. Взрослые мужские особи окружили незнакомца, обвили пасть его хвостами, чтобы и звука не издал, и потребовали следовать за ними на допрос. Еле передвигал лапы неудачливый человек, боялся раскрытия, этих мощных зверей, не терпящих пощады.
Увели его далёко, а там на закрытой площадке, обнесённой почти со всех сторон каменными глыбами, на больших валунах расположились гордые лисы, почти жёлтые по цвету, тёмно-рыжие, тёмно-бурые, некоторые с проборами серыми. Красивые животные то с двумя хвостами, то с четырьмя или шестью – у некоторых и шрамы были. Скрывались за неровно выросшей шерстью. Сглотнул человек, увидев и старцев, и сильный молодняк, ревниво относящийся к белой лисичке. Забрал, захомутал, позволил заботиться о себе, а они вечно подле крутились: гостинцы приносили, помогали, с ней говорили, охотились, даже лес защищали. А тут пришёл однохвостый, крупный лис, беспардонный слабак, который стал парой их младшей сестры. И подрыкивали, и выпады делали, скалились в боли и гневе, глядя на суровые морды стариков, зорко следящих, чтобы панибратских войн не было. Однако сейчас новый лис должен понять, где он, с кем и какая судьба ему уготована.
– Тебя спасли, нерадивый лис… – начал говор самый старик, привлекая внимание зверей и птиц. Человек под личиной животного вздрогнул и большими глазами взглянул на центрального, седого, уставшего, еле держащего на ногах. – Ты признаёшь это? Говори!
– Да, – несмело произнёс и сам удивился, как заговорил. Это не было похоже не слова и лаи. Он сам не мог понять, как говорил с такой челюстью – с помощью мыслей, волн – ещё чего-нибудь, но его поняли.
– Я рад, что ты признал это. Признаёшь ли ты, что под твоей маской лиса скрывается иная сущность?
– Я… я…
– Признаёшь или нет? – давил старейший.
– Да, но я не виноват. Я случайно здесь оказался! – оправдывался, крутился под недобрые взгляды. На него могли давно накинуться, но все… все злые звери оставались на своих местах и лишь взглядом указывали недовольством. Разумны, милосердны или пытку придумали? Ещё пуще прежнего испугался человек.