Я побежал к мостику у пруда, сложил снасти, удочку и сел, разглядывая потенциальные места, где меня мог ждать хоть какой–то улов. Таким местом стали тенистые кустарники, нависшие над голубой гладью. Несмотря на то, что водомерки постоянно мешали мне сосредоточиться, создавали круги на воде и не давали понять, клюет ли рыба на самом деле, я получил вскоре свой долгожданный улов – две мелкие рыбешки – «синявка» и небольшой сазан, проглотивший ее. Обе они оказались на моем крючке, но толку от них было в действительности мало. Зато после этого события я ходил радостный, и ничто не могло омрачить мой день.
Ближе к обеду я побрел дальше по дороге от нашей дачи. На пути стояло огромное еловое дерево, настолько огромное, что я никогда не видел его верхушки. Что может быть царственнее, чем огромных размеров ель?
Она всегда дарила проезжавшим людям тень и прохладу в знойные летние дни, а зимой ее шишками довольствовались белки, коих здесь было в избытке.
Я пошел выше по склону, по красного цвета тропе – горный щебень здесь был особенного оттенка, иногда казалось, что идешь по заржавевшему железу, а иногда – по золотым самородкам.
На самом верху было огромное озеро, горный котлован, вода в котором собиралась из многочисленных подземных источников. Ближе к часу дня заморосил дождь, и я поначалу долго глядел на зеркальную поверхность озера, отражавшей внезапно мрачное, свинцовое небо. Еще через некоторое время за мной пришел старший брат, приехавший совсем недавно из города. Я уговорил его остаться еще немного, потому что мне очень сильно хотелось зайти в воду, но самому мне было страшно, ведь я тогда даже не умел плавать. Зайдя по пояс, я оглянулся вокруг – хотел удостовериться, что никто не увидит этого позорища…
Мгновение спустя я окунулся в воду три раза, как учил меня отец, но мне все еще хотелось чего–то большего. Я прошел чуть дальше и оттолкнулся ногами от каменистого дна. Первое мое чувство – страх, я окунулся с головой в холодную воду и замельтешил руками и ногами, а после вынырнул и вернулся обратно поближе к берегу. Чуть передохнув, я набрался сил и смелости и прыгнул дальше, чем когда–либо вглубь, а затем, к удивлению для себя… поплыл!
Трудно до сих пор представить что–то более завораживающее мой детский разум тогда, чем это событие. Выбравшись на сушу, я довольно похвастался брату, и мы пошли к нашей даче.
На радостях я побежал вниз по склону скорее к дедушке, но мокрая еще обувь подвела меня, и я, оступившись, упал голым торсом на острые дорожные камни. Лишь каким–то чудом мне удалось отделаться только ссадинами.