Был поздний вечер, на базе тускло горели фонари, поэтому что-то рассмотреть я смог.
– Вот это и есть наша вторая Троя… а третьей – не бывать! Доволен? – с удовольствием протянул Свинкин, наблюдая за моей реакцией. – А там, справа, будка – в ней временно живет твой пес.
В ответ я только кивнул, обдумывая увиденное. Снизу пялились прохожие, и мне это не понравилось. Санитар подхватил меня, возвращая в палату, и я в этот момент умудрился тыкнуть им всем факью. Они оторопели, а мне аж на душе полегчало…
– А теперь отдохни, – пожелал Иван, быстро сделав укол в мою локтевую вену.
И я действительно задремал. Но перед этим предо мной снова пронеслись картинки этой современной крепости: маленькие и большие здания, танки и машины, люди. А больше всего поражала огромная стена на фоне чернеющих горных громад. Безопасно ли здесь для меня?
****
В понедельник зима окончательно выкинула белый флаг. Снаружи все щебетало и жужжало, а солнце щедро заливало палату. Я всегда считал, что не завишу от природных циклов, да вот сегодня что-то переменилось – даже кошмаров не было.
Я проснулся еще часов в семь утра. Мой Свинкин еще не пришел и, не поверите, стало скучно. Нет, я не желал общения – еще чего не хватало – просто надоело лежать в постели одурманенным бревном, иногда просыпаясь, чтоб поволноваться о будущем. Тем более, что вчера Иван забыл пристегнуть меня к кровати. И дверь в палату оказалась не запертой.
На полке стоял пузырек со спиртом, и я принял чуток, запив водой. Внутри обожгло пламенем, а я наполнился эндорфинами. Как же классно! Может, прогуляться? На моем этаже все двери были закрыты, и я поднялся этажом выше, а затем – еще выше, туда, откуда можно было выбраться на крышу. И вдруг мне захотелось обозреть Илион с более высокой площадки.
Пока я возился с люком, который не хотел открываться, за спиной послышалось шорканье, и мои безуспешные потуги были прерваны сердитым слащавым голосом.
– Милый мой, какого черта ты здесь делаешь?! – возмутился Ливанов, появившийся невесть откуда. – Ты не дома, чтоб шастать, где вздумается!
Бесформенная туша нависла надо мной, обдав ментолом, и мне показалось, что его опухшее лицо перекошено от злости и омерзения.
– А что, отец, – сделав серьезное лицо, спросил я. – Покемоны у вас здесь есть?
– Что!? – начмед застыл на месте, осмысливая вопрос. – Что ты сказал?
– Я говорю – я просто вышел погулять! – чеканя каждое слово, ответил я.
Гнев на лице доктора стал менее выраженным – он взял себя в руки.
– У тебя швы… могут разойтись. Иди к себе, пожалуйста, – Игорь Анатольевич сходу придумал объяснение своей ярости, как мне показалось.