С одной стороны, в Илионе все было интересно – я давно не видел очага цивилизации, да и для побега нужно было побольше разузнать. С другой – ничего экстраудивительного мне не показали. Почти обычная воинская часть. Признаюсь, за последние годы я побывал на нескольких, рыская в поиске чего-то полезного.
Кроме, разве что, Стены.
Стена была произведением искусства. Монолитная смесь камня, кирпича, бетона и железа, по большей части извлеченных из Новогорска. Высота фортификации в разных частях составляла от 6 до 9 метров, толщина – около 2 метров, расширяясь в некоторых местах для размещения тяжелого вооружения. Я поглядел: там были и катапульты, и огнеметы, и артиллерийские орудия, и просто пулеметные гнезда. Выглядело внушительно.
Жители Крепости обитали в казармах и в бывшей гостинице, а офицеры и семейные жили в небольших домиках в сосновом сквере на западе. На востоке, ближе к выезду в Новогорск, размещались склады и хранилища, ангары для техники и вертолетная площадка. В центре, вокруг плаца, находились штаб (он же Куб), армейский клуб Одеон, котельная, здания пищеблока и прачечной. Медчасть вкупе с биоцентром (Логос) находилась на противоположной от штаба стороне площади – их разделяло метров двести. Там же были бювет, ателье, оранжерея и немного на отшибе – церквушка с желто-лимонным куполом и громадным крестом горе. На севере – фермы со свиньями, коровами и курами, на юге – учебная площадка: крытый спортзал с тиром и стадион со стрельбищем.
Кладбище и взлетная полоса размещались за пределами Илиона.
Упомяну и пейзаж. С запада и севера Крепость была защищена горами, а на востоке и юге соприкасалась с городской застройкой – и все это было отделено от внешнего мира бурной речушкой, питающей гидроэлектростанцию.
Вы, наверняка, заметили, что слова Крепость и Стена я употребляю с большой буквы? Сам не знаю, как это выходит, просто местные произносят их так, что появляется стойкое впечатление, что Крепость – это топоним, как и Новый Илион, а Стена – отдельный географический объект. Какое-то особое уважение звучит… что я сам придаю заглавные буквы этим словам.
Нужно отметить, что пока я был заперт в палате, Цербер здесь полностью обвыкся. Он ловко гонял воробьев, рассекая километр на километр, и мне кажется, что его можно было бы использовать для побега. Если бы он был поумнее – хотя, будучи умным, он никогда бы не спас мою задницу.
Естественно, мне показали не все – я на это и не рассчитывал. А скоро мне оказалось совсем не до этого – по пути к нам присоединилась Елена Ивановна. Она снова расспрашивала о моей встрече с Мчатряном – не говорил ли он что-то, похожее на код от дипломата.