Неожиданно лай раздался прямо перед дверью в кладовку, при том, что она не запиралась – замка не было, а шпингалет был сломан. Дверь распахнулась, и вошла Елена Ивановна с Цербером за спиной. Увидев меня, они словно поменялись эмоциями: псина уже гавкала с радостью от встречи с хозяином, а вот моя начальница… ее лицо приобрело сердитый вид.
К сожалению, я ее понимаю. Она застала меня с расстегнутыми штанами, хорошо хоть, что я успел прикрыться. Конечно, будь я девушкой, мне бы польстило, что я вызываю такие чувства у мужчин, да только вот… настоящие девушки не такие. Почему-то им не нравится быть объектами первобытных желаний. Кареглазка прошла мимо, чураясь близко приближаться, словно я могу оплодотворять по воздуху, и заглянула в то светящееся пятно, к которому я был прикован последние минут десять. Ее лицо приобрело бордовый оттенок, и она посмотрела на меня, в то же время, избегая встречи наших глаз.
– Я не представляю, как ты будешь со мной работать!
Она выскочила, вильнув бедрами перед моим носом, и грохнув дверью, так что, я не уверен, услышала ли она ответ.
– А я прекрасно представляю! – крикнул я, и добавил уже тише. – Плохо, что это только фантазия!
****
Дионис ожидал увидеть отталкивающее зрелище, но – не настолько. Гермес-Афродита была прикована к постели цепями и накрыта двумя шерстяными одеялами. Зенон говорил, что она постоянно мерзла.
Если вы не видели умалишенных – явных, буйных, в стадии обострения – тогда вам не представить этого. Невольный трансгендер был безумцем. Глаза Божьей нареченной были залиты кровью, за которой не было белков, лишь черные расширенные зрачки. Красивое лицо, искусно созданное Эскулом, покрылось алыми пятнами – также как и шея, и все видимые части тела. «Чешется, – сообщил Зенон. – Чешется ужасно просто. Пытается содрать кожу. Кричит, что это не он. Не его кожа. Не его тело».
Все мышцы Афродиты были напряжены до предела, выкрутив тело в неестественную позу, шея вывернула голову на 130 градусов, словно это был не человек, а нечто, одержимое сатаной. И глаза – она не могла смотреть прямо, глаза выворачивались и закатывались под лоб. И еще она орала – безумным, противным голосом. Неужели все их труды насмарку?
– Афродита! – окликнул он затихшую девушку. – Дита!
Он, она или оно – подняло веки, пытаясь сфокусироваться на Дионисе. Не смогла, и зрачки снова исчезли наверх.
– Я вас всех убью! – выкрикнула Гермес-Афродита, и подавилась языком.
Зенон подбежал и извлек язык. Он незаменим сейчас. Что они натворили?
– Афродита, успокойся! – Дионис влепил ей пощечину по запавшей щеке. – Теперь ты невеста Сурового Бога! Ты должна быть послушной!