Настал черед левого глаза. На сей раз пришлось попотеть. Антон вгонял нож в тыквенную плоть около минуты, пока результат не удовлетворил его. Новоявленный глаз Капитана Поганца напоминал грубо просверленное дупло, прочерченное сеточкой порезов. Зато улыбка будущего шедевра Хэллоуина получилась что надо. Широкая. Зловещая. С тремя зубами и пеньком случайно срезанного четвертого. Пикуль от зависти слюной подавится.
Процесс творения увлек Антона. Захватил всё его внимание. Тем острее почувствовалось внезапное посягательство на комнату.
В окно, облитое светом уличных фонарей, с глухим стуком ударилась летучая мышь. Точно плевок подступающей ночи, она распласталась на стекле. Пушок на груди смялся. Уши напоминали крылья мотылька. Страшный зверек разевал пасть, будто пытаясь предупредить о чём-то. Наконец символ ночи полетел прочь, тенью порхая в ореолах натриевых фонарей.
Антон впервые в жизни узрел летучую мышь так близко. Его руки дернулись, словно пытаясь оторваться от туловища, и нож выпорхнул из ладони. Мамин «Тоджиро» отлетел на узор из автомобильных доро́г и перекрестков, покрывавших ковер комнаты. Антон слез со стула, намереваясь подобрать сбежавшее орудие юного скульптора. И на третьем шаге ощутил неладное.
В комнате находился кто-то еще.
Возможно, та самая собака, прятавшаяся в темных углах. Злобный взгляд ее горящих глаз прожигал насквозь, минуя пижаму, кожу и мышцы. Кусал прямо за сердце.
Эти мысли вызвали приступ тошноты. По телу Антона прокатились ледяные крошки страха. Он сжал кулачки. Если там собака, придется ее выгнать.
Собравшись с духом, Антон обернулся.
На него взирал Капитан Поганец. Смотрел единственным глазом. Пустым оком, в котором тлел огонек, похожий на кончик раскуренной сигареты.
А потом раздался свистящий шепоток:
– Маленький засранец, ты порезал меня…
Антон ахнул. Рот Капитана Поганца смыкался и размыкался в такт скользким словам. Но тыквы не разговаривали – известный факт. А если и разговаривали, то это называлось «галя-нацией». Так говорил Пикуль: «Видишь что-то странное – это стопудово "галя-нация"». Антон не понимал, при чём тут какая-то Галя и нация. Но это походило на правду: он наблюдал «галю-нацию».
– Ты порезал меня, – повторил Капитан Поганец. Он качнулся, будто лодочка на волнах. – Изуродовал. Покромсал мое кукольное личико. За это я порежу твою семью. Каждого! И порежу на такие маленькие кусочки, что их можно будет закапать в глаза. И знаешь, что я потом сделаю?
– Что? – спросил Антон потухшим голосом. Ему всё еще не верилось в происходящее.