… То есть он сам, его явление сюда – это и есть то основание, на которое необходимо будет опереться для рывка туда, в неизвестность.
И, возможно, именно «тотальное отсутствие оснований», именно какое-то найденное в результате «особого поиска», очередное «как надо» и вынуждает идти вперед. И такой интерес – это интерес того, кто забрасывает сети и хочет извлечь оттуда нечто неизведанное, то есть изловить, испытать, выудить, понять, ощутить нечто загадочное. И такое искание и будет основанием «зачем продолжать путь». И каждый раз нечто найденное и будет тем осмысливаемым, а затем и тем, что станет остывающим после «как надо», которое спустя время станет каким-то остывшим и бесполезным догматом.
И в какой-то момент целые собрания искателей могут устать – возможно, они обнаружат не то, что предполагалось, или обнаруженное окажется несколько не тем, о чем они мечтали. Но такое не отрицает того, что «только искание» являлось причиной всего пройденного пути, и только «то искание» являлось основанием скачка вперед. Конечно, после может быть всякое: усталость, времена забвения, бесполезности, отсутствия движения туда, за горизонт. Но когда возникает «мечта», тогда возбудится желание обнаружить что-то там…, а после произойдет рывок, и возможное «обнаружение»,… а после – и новый мир, и желание предложить всем найденное «как надо» …
И, возможно, только устремление к неизведанному и является «тотальным зачем и для чего» необходимо вставать каждый день и идти вперед, и если вот это не обнаруживается, тогда отсутствует тот сильный драйв. А после обнаруживаются персонажи Сент-Экзюпери, которые по-разному бесполезно вращают свою планету, пытаясь уничтожить18 себя тем или иным способом: кто-то беспробудно пьет…, а кто-то что-то без остановки считает, или обманывает кого-то, стяжает с кого-то, или делает другое делание, придумывая себе полезность в этой бессмысленности через такое делание, забивая пустоту ненужной необходимостью.
И для каждого его личная бесполезность будет разрешаться по-своему, каждый из них будет пытаться по-своему избежать безумия, делая вид, что он нормален (Знайка, Винтик). Но все это Маленькому принцу представляется в качестве какого-то слабоумия, очередной глупости, потому что на самом деле «принц»19 – это искатель, путешественник, тот, у кого нет мудрости, тот, кто не обнаруживает «как надо» в его остывшем значении.
Такой «путешественник» не знает, «зачем это все?», но такое незнание Незнайки не утомляет его, он не испытывает необходимости прекратить поиски, то есть «повзрослеть», «стать нормальным», «определиться с предназначением», а на самом деле перестать думать, и пытаться искать, и заполнить безумное бытие важным «полезным ничем». А все остальное – то, что будоражит душу, то, что делает человека свободным, запредельным – это все в таком мире или презираемо, или путь к нищете, или прямо запрещено Великим Инквизитором.