Тепло камней (Сазонова) - страница 6

Нитка паутина с небес
это леска где же крючок
мы никак поймаем друг друга
июнь – тишина – слово – и вновь тишина
Лето только началось
и Моррисон кричит мне в самое ухо:
давай, детка, разожги мой огонь.
Да, лето только началось,
ещё можно сделать выбор
завестись или остаться безучастным.
Было – рождение
будет смерть
Пока же я лёгким свистом отпугиваю облака
И воздушные шарики поднимаются ещё выше.

29

Будто бы горлом кровь
Красная-красная, словно террор
и опять беспомощность младенцев и стариков
Глухота, слепота, мокрые пелёнки, безумие и крик.
Я думаю о тебе, и начинается шорох по всем ночлежкам, горькая муть, кофейная гуща поднимается со дна, отравляет с самого начала этот день, воду, двух рыб, пять хлебов. А ведь каркуша-вещунья предупреждал. Я спешно прохожу мимо – высоко он сидит на ветке, далеко глядит, вдруг возьми, да и урони мне под ноги обглоданную куриную косточку, остаток своего завтрака.

30

Смерть, ты искала меня,
шарила по всем тёмным углам,
приговаривая: кто не спрятался, я не виноват
и вот глупый зайчик допрыгался
плохой притворщик, и актёр
я не смог быть тише воды, ниже травы,
слиться, как тень, с холодной стеной,
изобразить грязный пушистый клубок
старой, никуда не годной,
и никому не нужной шерсти
Зачем я тебе, смерть,
ведь ты уже сыта, зачем поймала меня,
расцарапала мою мордочку в кровь
и держишь крепко за длиные уши
словно не зная, что делать дальше —
лодка перевозчика Мазая полна на сегодня
Как я боюсь тебя, смерть,
Ты, посмотрев прямо в глаза
с усмешкой сказала: трусишка зайка серенький
И стало так страшно, что моё сердце,
выпрыгнув, убежало, петляя, далеко-далеко
Не знаю, как удалось вырваться и мне
То ли ты замешкалась,
то ли нарочно ослабила хватку
Горящий обруч для львов,
но я тоже прыгнул через него
вслед за тобой,
сердце моё
Мне незачем крылья, я убежал на длинных ногах-ходулях
И вот, могила пуста,
я восстанавливаю силы,
замаливаю заячьи грехи
сплю без кошмаров
поглощаю жареных цыплят,
пью кофе без меры,
не выключаю стеклянную музыку
но всё на бегу, петляя, путая следы
без передышки
спасаясь от тебя, смерть.

31

Нет, это не дождь, а шелест крыльев птиц, прилетевших
отщипнуть по кусочку
От пряничного домика.
Наш дом мертв, и птицы прилетели на падаль,
Но ты продолжаешь терзать меня,
Словно маньяк уже бездыханное тело.
Ты произносишь моё имя, и это звучит как оскорбление
И каждый раз, засыпая, я чувствую приближение смерти

32

Брюнетки в черном ночью впечатляют
Я слетаю с катушек,
но вытаскиваю себя за волосы из безумия
и нежно-голубые листья мяты,
ошпаренные кипятком,
приносят успокоение
Но я знаю:
Раб собирает хлопок