– Хорошо, я с этим разберусь, – выдохнул он. – Главное, чтобы ты выздоровела. Я не могу спокойно жить, если ты болеешь. Ну все, я еду в офис. Итак, мы договорились: я выберу день и сообщу, когда Марина придет.
Какое лицемерие. Он спокойно не может жить, если я болею. Когда он в последний раз заходил ко мне в комнату? Кажется три месяца прошло, если не больше. И вот теперь он мне сказки поет про Израиль, Германию. Мать в Крым отправил. Что же он задумал? Какую новую роль взял на себя? Нет, Славка явно что-то затевает.
Какая там заграница, когда он за копейку удавится, даже своих детей готов был обделить. Но он даже не предполагает, что за годы жизни с ним под одной крышей, я многому набралась от него же – и уже не такая, как раньше. Все ювелирные украшения, оставшиеся от мамы я храню в банке, а стены нашей квартиры украшены копиями картин. Даже статуэтки антикварные я смогла подделать.
Мои родители долгие годы собирали произведения искусства. И стены нашей квартиры действительно украшали бесценные полотна известных художников. Когда мой сын женился я сняла со стены три картины и подарила ему в память от дедушки и бабушки, которых уже нет в живых. Муж, узнав об этом, устроил дома грандиозный скандал.
– Ты зачем забрала из дому столько ценных вещей, – он был взбешен не на шутку.
– Я отдала сыну то, что оставил ему мой отец.
– Да, что ты говоришь, это все я покупал, на свои кровные, заработанные деньги. Я все это коллекционировал, я собирал, – ты и твои родственники не имеют к этому никакого отношения.
Мне стало трудно дышать от такой бессовестной, наглой лжи. Неужели это мой муж, отец моих детей. Впрочем, чему я удивляюсь, ведь однажды он уже сорвал с себя маску. Когда это произошло впервые, было жутко и страшно от неожиданности. Тогда все прошло гладко. И теперь он уверен, что я вновь склоню голову, думает, что хорошо изучил меня. Изучил, но не до конца.
– Ну что стоишь с раскрытым ртом? – все больше закипал он от злости. – Ты почему у меня ничего не спросила?
– Это все твое? Я должна была спросить у тебя разрешения?
– Да все мое. И я смогу это доказать. – Он сверлил меня бешеным взглядом, едва сдерживаясь, чтобы не ударить. Потрясала не столько бесстыдная ложь, сколько глубокая уверенность в том, что так и только так, можно со мной разговаривать. Он уверен, что я не вступлю с ним в борьбу. А, если и вступлю, то проигрыш мне обеспечен. Ну что ж, посмотрим.
Я тогда молча ушла в свою комнату и краешком глаза зацепила его удовлетворенную ухмылку. Мое молчание он расценил как очередную слабость. И решив подытожить успех, бросил вслед: