— Ничего не поделать, Али-бей. Византий был основан поселенцами из древнегреческих Мегар. Примерно в шестисотом году до нашей эры. Само название означает «место Визаса».
— Тот Визас, имя которого дали странноватому попугаю? — усмехнулся Али. — Кстати, а что за личность?
— Это царь греческих переселенцев. Легенда. Основатель нашего города.
Она перевернула страницу, и мы увидели монету с изображением воина в шлеме. Можно было разглядеть надпись — Byzas.
— Вот он. Конечно, это предполагаемый образ — монета была отлита римлянами через шестьсот лет после основания Византия. А во времена Визаса город был небольшим, и собственных монет они не выпускали.
Лейла кивнула на чертеж с границами дворца Топкапы.
— Город был не больше, чем территория нашего музея. Византий возвысился при римлянах — тогда-то он и превратился в мировой центр.
Мы с Али сильно удивились. Я знал, что мой город раньше носил название Византий, но некоторые детали стали для меня настоящим открытием.
Лейла опять села в кресло и спросила:
— Где вы обнаружили монету?
Она вдруг снова стала серьезной, но в ней уже не было ничего от директора. Ее охватило сильное волнение, перемешанное с грустью.
— У него в руке…
Как ни странно, и это ее не удивило. Она кивнула, будто знала об этом.
— Убийца хотел нам что-то сказать? — спросил я. — Если монета зажата в руке жертвы, это что-то значит?
— Я могу ошибаться, — сказал она, убирая волосы с лица, — но если трактовать это в русле древнегреческой мифологии, то можно предположить, что убийцы пытались оказать Недждету некую услугу. Деньги кладут на глаза и оставляют на теле умершего для того, чтобы он мог пересечь подземную реку Ахерон. Злой лодочник Харон берет плату за переправу умерших душ. И если он не обнаружит; денег на теле умершего, на глазах или еще где-то, несчастная душа увязнет в болотах подземного царства Аида.
Али помрачнел: ему не понравилось сказанное.
— По-моему, убийцы руководствовались не легендами, да еще!
Позвольте последний вопрос. Нам это нужно для отчета. Что вы делали вчера вечером?
Вопрос задел Лейлу.
— Поверить не могу! — выпалила она гневно. — Да вы и правда, меня подозреваете.
— Вовсе нет, — замотал я головой. — Простая формальность.: У нас нет повода подозревать вас.
Мои слова прозвучали неубедительно.
— Хорошо, — сказала она. — Вчера вечером я была дома. Лучше сама скажу, пока вы не спросили. Я провела вечер с другом. Его зовут Намык. — Она показала на фотографию в рамке над тумбочкой, уточнив при этом: — Намык Караман.
На фотографии Лейла улыбалась точно так же, как и на фото, обнаруженном в доме Недждета Денизэля. Но теперь рядом с ней был другой человек — усатый мужчина с темными кудрявыми волосами. Глаза его как будто светились изнутри.