— Просто детские разборки с соседскими, — после небольшой паузы ответил Демир.
У каждого бывают моменты, когда он может сморозить какую-то чушь. Видимо, у меня настал такой момент.
— Разборки разборками, но из-за чего все началось? Неужели мы не могли поделить сад священника? Помните, в футбол там гоняли.
— Да успокойся уже! — сказал Демир и потянулся за стаканом. — Лучше выпьем.
Йекта снова ушел в себя, мне следовало понять это, но поскольку я погрузился в воспоминания, то перестал следить за тем, что говорю.
— Нет же, — никак не унимался я. — Это не из-за футбола. Мы и раньше с ним дрались и угрожали ему. Да, после этих угроз он и заявился со своими в Балат, чтобы свести с нами счеты. Но почему мы ему угрожали?
— Из-за Хандан…
Слова Йекты раздались как гром среди ясного неба. Я понял, что совершил ужасную ошибку, но было слишком поздно. Светлые глаза говорили, что он готов свести счеты с мучительным прошлым.
— Тот парень приставал к Хандан. Ты даже пригрозил ему, Невзат. Не помнишь? И пообещал, что врежешь паршивцу, если увидишь его здесь еще хоть раз.
Да, я вспомнил. Тогда Демир стоял у меня за спиной, а Йекта — совсем рядом. Я вспомнил, и теперь об этом невозможно было не думать… Мы говорили о прошлом, но дети из этого прошлого внезапно оказались взрослыми. Беззаботные детские воспоминания уступили место мучительному и мрачному настоящему. В душе я уже тысячу раз проклял себя за это. Единственное, чего я сейчас страстно желал, чтобы Евгения пришла мне на помощь. Может, она скажет что-то или сделает, и это избавит нас от тягостных воспоминаний. Но Йекта опередил ее:
— Странно, что мы заговорили о ней, — сказал он несчастным голосом, в котором неожиданно для всех послышалась твердость. — Знаешь, Невзат, завтра годовщина ее гибели…
Так вот почему он весь вечер был такой хмурый…
— Хандан и Умута… — прошептал он, после чего повернулся к Евгении. В глазах у него стояли слезы. — У меня был сын, Евгения… Его звали Умут. Ему было девять лет, он учился в третьем классе. Говорят, у него были глаза как у матери и моя улыбка… — Он махнул головой в сторону меня и Демира. — Хандан… Она была нашей общей подругой. Невзат с Демиром… Они уехали из Балата и оставили ее мне… — Он попытался улыбнуться, но у него плохо получилось. — Возможно, я заполучил ее хитростью и предательством.
Демир сидел опустив голову. Трудно было понять, о чем он думает.
— Потому что, — продолжал Йекта, — потому что между нами троими существовало негласное соглашение: не прикасаться к Хандан. И видимо, я нарушил его. — Складывалось впечатление, что он старается убедить Евгению, а не нас, своих старых друзей.