Таков был гений Мимара Синана. Он ни разу не повторился: каждое его произведение уникально.
Я думал, что Йекта закончил свой рассказ, но вдруг увидел искру в его глазах.
— Так что, Невзат, — продолжил он, — будь я на месте убийц, то не следовал бы ни за какими греческими, римскими или османскими правителями. Я бы напрямую выбрал Синана. Потому что больше ни один царь, император, султан или чиновник — ни до, ни после него — не сделал для этого города большего блага.
Великая столица Сулеймана.
Город зодчего Синана
Синан смотрел на обитель Всевышнего. На главный купол, который, казалось, парил в небе. На небольшие купола, которые выстроились вокруг главного купола подобно планетам вокруг Солнца. На четыре минарета, тянувшиеся в бесконечную синеву. На балконы, искусно украшенные резьбой по камню. На венчающие минареты полумесяцы, похожие на знамена в бескрайних небесах. На арки, подобные лунам, которые никогда не погаснут. На портики, в тени которых можно с удовольствием провести всю свою жизнь. На фонтан, из которого льется живая вода. На стены, украшенные искусной резьбой, точно коврами. На цветные витражи и плотно закрытые двери, сулящие вход в рай.
Синан смотрел на обитель Всевышнего — лучшее из когда-либо созданных творений: эта постройка должна была преобразить облик города. Здесь слились воедино его разум и сердце, усилия и вера. Циркулем зодчего водил дух поэзии, и город в очередной раз изменился. Мрамор струился как шелк, железо укротила ковка, дерево вилось орнаментами. И теперь, подобно тому, как пророку Соломону поклонялись все существа в мире, включая демонов и джиннов, все существа и предметы этого мира — подземного и небесного — склонились в почтении перед Синаном, главным зодчим султана Сулеймана Кануни.
Синан смотрел на обитель Всевышнего. Взор его ласкал детали порожденного им шедевра, а разум вел счет прожитым дням. На фоне огромной мечети проступали каменные дома. И деревенский мальчишка, бегущий по грязным улицам рядом с ними. И паренек в обносках, которого разлучили с семьей, когда ему не исполнилось еще и пятнадцати лет. Увезенный, несмотря на слезы, осиротевший ребенок, которого вместе с другими силой отняли у христианских семей для обучения в войсках султана. Бедняга решил заняться плотницким делом, только чтобы преодолеть тоску по родине и семье.
Синан смотрел на обитель Всевышнего. Он начал возводить здания будучи плотником. Сначала познал секреты и причуды дерева: все тонкости, сложности и красоту этого материала. Он очень быстро разгадал язык дерева. А после этого начал осваивать работу с камнем, землей, железом и стеклом. Если бы он не научился обращаться с деревом, ему никогда не поддались бы камень, твердое железо и хрупкое стекло. Если бы не годы работы плотником, он не смог бы возвести эту потрясающую мечеть. Он вдруг ощутил пьянящий запах, доносящийся от дерева, как только его коснется резец, запах сосновой смолы. Он вдохнул этот запах, но вдруг ощутил запах не сосны, а бескрайнего океана.