Стамбульский ребус (Умит) - страница 322

Впервые я пришел в Сулеймание со своим отцом на утреннюю молитву в честь одного из религиозных праздников. Мечеть была битком набита молящимися. Нам с трудом удалось протолкнуться в один из углов с бирюзовыми изразцами. Надо сказать, что приехали мы сюда из самого Балата не только ради молитвы, но и из-за стихотворения Яхьи Кемаля. Называлось оно «Праздничное утро в Сулеймание», и это было самое любимое стихотворение моего отца. Я до сих пор помню некоторые строки:

Когда луна выросла и свет ее стал ярче, я тихо прошел через главные ворота мечети во двор и стал пробираться сквозь тени гробниц, мимо высоких могильных камней, и наконец добрался до небольшого сада между тюрбе султана Сулеймана и любови всей его жизни Хюррем-султан. До того как прийти в Сулеймание, я пообщался с ребятами, патрулировавшими мечети Беязыт и Шехзаде. За вечер они остановили около дюжины человек, несколько белых микроавтобусов, но никто из них не подходил под профиль подозреваемых. Главным в команде, патрулировавшей Сулеймание, был Али. Перед выходом из «Татавлы» я позвонил ему. Он сказал, что у них не было ничего подозрительного, и добавил, что он засел около тюрбе. Еще и усмехнулся, назвав это место «затененным садом загробного мира». Оказалось, это была лучшая позиция: она привлекала меньше всего внимания.

Я нашел его именно в том месте, которое он описал. Несмотря на то что Али провел всю ночь на ногах, он совершенно не выглядел усталым. Он заметил меня и улыбнулся: даже в сумерках было видно, как блеснули его жемчужно-белые зубы.

— Сюда, инспектор. Идите сюда. Тут такой аромат стоит.

Он был прав: сад позади тюрбе, походивших на волшебные шатры из камня, благоухал ароматом роз.

— Бог мой, Али. Да тут у кого угодно голова закружится.

— Верно, инспектор, тут можно опьянеть и без капли спиртного, от одного только запаха.