Стамбульский ребус (Умит) - страница 321

Сулейман смотрел на обитель Всевышнего. На великолепную мечеть, которая навсегда будет связана с его именем. На священный памятник, который гладью был вышит по кромке неба. На венец творения его династии и всего периода его правления. Султан созерцал инкрустированные перламутром двери, за которыми, казалось, скрываются ворота в рай. Он перевел взгляд на ключ, который должен был открыть эти двери. Этот ключ лежал в его ладони и напоминал прилетевшего голубя, который возвещал о наступлении будущего. Потом султан обернулся к зодчему. Тот стоял, склонив голову. Он был кроток и ждал приказа.

Сулейман смотрел на Синана. На человека, который, подобно Всевышнему, сотворившему семь небес и создавшему жизнь за семь дней, построил эту ослепительной красоты мечеть за семь лет. Сулейман смотрел на Синана. Как и его собственная судьба, судьба этого раба была связана с султанатом. Султан смотрел на человека, который возвел грандиозный комплекс мечети для его любимой женщины, тюрбе для погибшего сына, мечети для дочери. На гения, который возвел свои творения в каждом уголке этого города. Султан обратился к зодчему: «Подойди, главный зодчий. Это твой ключ. Ты строил этот храм с такой искренней верой и чистым сердцем, что именно тебе суждено открыть его двери».

Обителью Всевышнего назвал ее Йекта. Самая красивая из обителей Всевышнего. Я снова стоял перед мечетью Сулеймание. Она предстала перед нами, как чудо, в конце узкой улочки, по обочинам которой ютились ветхие деревянные постройки и уродливые многоквартирные дома. Наш единственный свидетель — сияющая полная луна — тоже поджидал нас: ее серебряный диск, левый край которого отполировал искусный мастер, светил подобно лампочке, привязанной к четвертому минарету мечети. В тот момент я понял, что сегодня ночью очередной жертвы не избежать. Одни назвали бы это интуицией, другие — опытом, третьи связали бы это с таинственным лунным светом, но факт оставался фактом: стоило мне увидеть бледный серебристый шар, как во мне поселилась уверенность — сегодня ночью мы найдем еще один труп. И все же я гнал от себя эту мысль. Я осмотрел просторный двор перед мечетью: там не было ни души. Никого и ничего — ни людей, ни бездомных собак или кошек. Может, наверху, в ветвях платанов, и дремали какие-то птицы, но их не слышно было и не видно.

Целый вечер мы говорили об архитекторе Синане и Сулеймание. После этого у меня возникло странное ощущение при виде огромной мечети и пустоты вокруг нее. Дело было не столько в мечети, которая, возвышаясь над нами в зловещем красном свете, не утратила и толики своего величия за более чем пять веков, сколько в нахлынувших на меня при виде ее воспоминаниях.