– Где же ты Астарот?! Я погибаю… – молящим шёпотом обратилась к небу.
Рядом зашуршала трава. Я ощутила чёткое присутствие, меня покрыла неприятная дрожь, не предвещающая ничего хорошего. Ослабив хватку на ноги, я приняла позу, готовую вскочить: широко расставила ноги, немного сгибаемые в коленях, а ладони положила на землю.
– Ева? – раздался тихий мужской голос, который я сразу же узнала.
– Чего тебе? – спросила с презрением. – Проваливай! Разговора не будет!
– Ева, я просто хочу попросить прощения! – возмущённо отозвался Валера. – Дай мне шанс на искупления!
В голове всплыла та сцена в торговом центре. Он повалился с эскалатора. Невинная улыбка Клавдии. Превесёлое настроение Кузьмы. Для них это было игрой. Для Валеры – переломным моментом.
– Какой шанс тебе нужен? – обжигающим голосом спросила я.
Жалость и сострадание оставались на отдалённом уровне. Его присутствие меня удручало. Он опасен, повторял голос в моей голове. Все заслуживают шанс, перебивала я его.
– Я повёл себя, как кретин, не отрицаю! Но ты оборвала всю связь. – разлетался опьянённый голос. – Спасибо Лизе. Она поверила мне.
– Поверила? – удивлённо повторила.
– Да, именно! Мне деньги нужны тогда были. Меня убить могли, понимаешь?! – расплылся в бешенной улыбке.
– Тебе стоило просто попросить. – как можно спокойнее сказала я, чувствуя его возбуждённость.
– Ты не дала бы! – грубо ответил, будто выплюнул. – Ты всегда была такой застенчивой, неприкосновенной. Иногда так бесила меня своими справедливыми высказываниями! Кому нужна твоя справедливость, а? Псам помойным? Или кошкам подвальным? – Игорь резко сжал моё запястье, притягивая к себе.
– Ты пьян, – спокойно подметила я. – Пойдём к ребятам.
– Мы пойдём к ним! – ответил с самодовольным оскалом. – Но, прежде, я хочу вспомнить как ты кричишь в постели!
Я взвизгнуть не успела, как его крупное тело прижало меня к земле. Своей крупной и омерзительной ладонью, от которой пахло бензином и солёной рыбой, плотно зажал мой рот. Я могла только мычать и брыкаться. Я не успела заметить, как второй рукой он перехватил вторую руку, удерживая запястья, поднял их над моей головой, прижимая к земле. Одной ногой развёл мои ноги, оперевшись коленкой во внутренней части бедра. Убрав ладонь от лица, накрыл своими сухими губами мои губы. Я могла лишь стонать, в попытках сопротивления. Я понимала, что меня не услышат. Этот урод всё продумал. Музыка из старой "Волги" играла громко, сливаясь с остальной какофонией звуков приехавших отдыхать.
– Давай, милая, ножки по шире. – мерзко простонал этот урод.