– И что ты мне прикажешь сейчас с ним делать? После того, как он узнал важную государственную тайну? Убить, посадить в тюрьму, превратить в овощ, который будет гадить в собственные штаны и радоваться этому?
– Он немедленно подпишет контракт, – сказала Катриона. – И проблема будет решена.
– А если он откажется его подписывать?
– Разумеется, откажусь, – решительно заявил Борис. – После всего, что я только что узнал, об этом не может быть и речи. И только попробуйте тронуть меня хоть пальцем! Я немедленно сообщу об этом в российское посольство и…
– Я ручаюсь, повелитель Сибатор, что он подпишет, – тихо, но не менее решительно, сказала Катриона. – Борис, замолчите! Вы не понимаете, какой опасности подвергаете себя. Я прошу вас!
– Вы меня просите? – Борис мгновенно остыл. – Это меняет дело. Только пусть он не думает, что устрашил меня своими угрозами. Я не испугался рарога, а уж его и подавно не боюсь.
– И напрасно, – неожиданно ухмыльнулся млит. – Рарог в сравнении со мной просто невинный младенец. Катриона не даст соврать. Как-нибудь при случае я обязательно тебе расскажу, человек, чем отличаются млиты от рарогов. Тебе будет интересно, обещаю. Кстати, я млит, а не человек, заруби себе это на носу. И горжусь этим.
– Млит? – Борис пожал плечами. Нарочитой бравадой он пытался скрыть свое замешательство и даже испуг. – Впервые слышу. Но это не должно вас обижать. Если вы подумали, что я какой-нибудь расист…
– Ты человек, и этим все сказано, – пренебрежительно сказал млит и встал из-за стола, задев его край. Посуда, стоявшая на столе, подпрыгнула и жалобно звякнула. Один из глиняных стаканов раскололся надвое. – Катриона, контракт должен быть подписан немедленно. Человек должен быть посвящен в эту тайну. Он должен стать одним из нас или…
Млит не договорил, поймав умоляющий взгляд Катрионы. Погрозил ей толстым, как хобот слона, пальцем и закончил уже более миролюбиво:
– Я все сказал. Об исполнении доложить.
– Будет исполнено, повелитель Сибатор, – ответила Катриона и бросила, как перед этим на млита, умоляющий взгляд на Бориса.
И тот промолчал.
Когда млит Сибатор ушел, все облегченно вздохнули, лица посветлели. Только Борис оставался мрачным. Он смотрел на Катриону так, как будто видел ее в первый раз в своей жизни, отчужденно и настороженно. Но молчал. Он ждал, пока она заговорит. А Катриона не знала, как начать разговор, который обещал быть очень неприятным и полным сюрпризов. Скотти убрала посуду со стола, взяла мужа за руку, что-то шепнула на ухо и они вышли из комнаты, многозначительно переглянувшись. Крег покинул их еще раньше, сразу после млита и незаметно для всех. Они остались вдвоем.