– Как хотите, – хмыкнул Неделин. И с неприязнью подумал: «Рохля». Почему-то ему стало обидно, что Наташа встала на сторону нахального посетителя. Но спорить не хотелось. Да и парень смотрел на него слишком воинственно, чтобы можно было надеяться настоять на своем, избежав конфликта. Проще было махнуть на все рукой.
Так Виктор Павлович и сделал. Спрятал бумаги в стол, надел плащ и, ни с кем не попрощавшись, ушел, резким движением надвинув шляпу на глаза. В трамвае сидел у окна, насупившись и пряча лицо в воротник плаща. На душе было скверно. Поясница ныла так, что хотелось лечь и не вставать до следующего утра, а еще лучше – до самого отпуска, пролежать все пять месяцев…
Виктора Павловича одолевали мучительно-отрезвляющие мысли. Отпуск его приходился на осень, а там уже не за горами зима. А, следовательно, ни о каком круизе нечего даже думать, потому что ему требуется новое зимнее пальто и, разумеется, не какое-нибудь, а чтобы не стыдно было показаться в нем перед сослуживцами. На такое пальто уйдет добрая половина отпускных денег, а остальных едва хватит на косметический ремонт в квартире. Он начисто забыл об этом вчера, размечтавшись вечером на кухне, будто не видел потемневшего потолка и поблекших обоев. Того и гляди, еще придется брать кредит в банке, чтобы хватило на жизнь. Впрочем, подумал вдруг Неделин, какая это жизнь, так, скучное существование ничем не примечательного чиновника, который к своим тридцати пяти годам не сумел даже жениться, потому что все ждал какой-то высокой и чистой любви – да так и прождал, не встретив ее. И, скорее всего, этой самой любви просто нет в природе, придумали ее люди, чтобы не так страшно было влачить свои дни в ожидании смерти. Ведь сказано же было кем-то: «В любви обретешь бессмертье свое…»
– Тьфу!
Виктор Павлович даже сплюнул в сердцах, забыв, что он едет в трамвае, а вокруг него люди. Но сразу опомнился и почувствовал стыд. Он быстро поднялся и сошел на ближайшей остановке, всю оставшуюся дорогу до дома проделал пешком. Войдя в квартиру, снял только шляпу, плащ и ботинки, на костюм уже не хватило ни сил, ни желания. Так и лег одетым на кровать, забылся в тяжкой полудреме…
Его пробудил резкий и бесконечный звонок в дверь. Виктор Павлович взглянул на будильник – прошло всего сорок минут после его возвращения домой. Боль в пояснице исчезла, зато начала нестерпимо болеть голова. Морщась при каждом шаге, он пошел открывать дверь настойчивому гостю.
За дверью стоял, обнажив в смущенной улыбке нетрезвого человека свои редкие гнилые зубы, сосед Николай. В одной руке он держал початую бутылку водки, другую не мог оторвать от кнопки звонка, который по-прежнему заливался, уже немного охрипнув.