– Что, полицию вызвать? – спросил Виктор Павлович. С Николаем он всегда держался строго и даже несколько свысока. Тот работал грузчиком в магазине, и Неделин давал ему понять социальную дистанцию, их разделявшую.
– Не надо, – попросил Николай и поднял руку с бутылкой, чтобы Неделин лучше ее рассмотрел. – Вот! По-соседски жахнем?
Неожиданно Виктору Павловичу и в самом деле захотелось выпить, чуть-чуть, чтобы расслабиться и снять головную боль. Он мысленно еще подыскивал себе оправдание, а сам уже впустил Николая, провел его на кухню, достал две рюмки и блюдечко с остатками сыра.
– За мужскую дружбу! – произнес Николай и выпил.
Виктор Павлович поморщился, но тоже выпил. В голове прояснилось. Они закурили.
– Красивая, – кивнул Николай на плакат над столом.
Виктор Павлович удовлетворенно улыбнулся. Ему было приятно, что Николай оценил девушку на плакате. И потому он произнес ответный комплимент:
– Твоя законная тоже ничего.
– Ага, – крякнул с гордостью Николай.
И они выпили еще по одной – за женщин. Потянуло на откровенность.
– За что бьешь-то? – спросил Виктор Павлович. – Вчера вот опять…
– Потому как стерва, – люто глянул на него Николай. – Совсем убью!
У Виктора Павловича похолодело в животе. Он не желал быть замешенным в преступление, даже косвенно, и поэтому начал отговаривать соседа.
– Убьешь – посадят, свою жизнь загубишь. Оно тебе надо?
– А я свою жизнь уже загубил, – Николай тыльной стороной ладони смахнул подступившие к глазам пьяные слезы. – Когда в жены ее взял.
Он наполнил свою рюмку, выпил, уже не предлагая Неделину, и продолжил исповедь.
– Спрашиваю: зачем замуж шла, если не любишь? А она мне: мол, мне все равно тогда было, что замуж, что в петлю… Парень у нее в армии погиб. Знал я его, хороший парень был. Да я-то чем виноват? Все для нее, разве что звезд с неба не приносил! Говорит: пыталась я тебя, Коля, полюбить, да не смогла, ты уж прости меня…
Николай размазывал по отекшему от чрезмерного пристрастия к алкоголю лицу слезы и все говорил и говорил, пытаясь высказать все, что наболело на душе. Но легче ему не становилось. Он только озлоблялся.
– Брось ты ее, – посоветовал Виктор Павлович. – Мужик ты еще в соку, найдешь себе другую.
– Не могу, люблю я ее, – гулко ударил себя во впалую грудь Николай. – Сам понимаю, что не жизнь у нас с ней, а мука. Но через себя переступить нет сил… Уж хоть бы померла она, что ли!
Николай Павлович с отвращением поставил на стол рюмку, которую собирался выпить, и назидательно сказал:
– Ты не прав, Николай! Ибо сказано: «Не возжелай смерти ближнего твоего».