***
Голова кололась на мелкие кусочки, больно проникая осколками под черепушку и устраивая там танцы на оголенных границах витков мозга. Так казалось мне, как только с трудом смогла открыть глаза и сморщиться от резких лучей яркого солнца проникающих в мою спальню. Черт! Вот это гульнула. Медленно поднялась на постели, так как резкие движения оказались мне не под силу. Как я попала домой? Все же открыла глаза стараясь выровнять зрение в одной точке, вечно убегающей где-то в сторону. Ах, да, что за глупый вопрос, Брэндон водитель, он был со мной весь вечер и потакал всем моим запросам. Как же он мог отказать мне, своей хозяйке, да еще и в день рождения? Гул в голове нарастал словно кто нарочно включил пропеллер вертолета над моей несчастной головой. Закрыла уши ладонями пытаясь избавиться от непрекращающегося шума, но он все громче отдавался в голове, снося толком не проснувшийся мозг в прорву боли и головокружения.
–А-а-а! Джессика-а-а!– Мой визг был услышан моментально и перепуганная девчонка, немного старше меня, уже стояла у кровати.
–Вы уже проснулись?
–А не заметно?– Бросила я, безуспешно потирая виски, но боль не отступала.– Голова болит.
–Минуту.– Девчонка выскочила за дверь ненадолго, но для меня минута казалась вечностью.– Аспирин.– Я и не заметила, как она вновь стояла рядом, протягивая мне стакан с шипящей в воде таблеткой.
–Родители дома?– Никогда не благодарила прислугу, не считала нужным. Самая большая благодарность для них это зарплата, которая щедро платилась отцом.
–Они утром уехали. Ваш отец поехал в офис, а мама на маникюр, сказала будет после обеда.
–А который сейчас час?– Прищурила глаза, приподнимая лицо, выпивая лечебную жидкость из стакана.
–Час дня, мисс.
–Рановато.– Поставила пустой стакан на тумбочку.– Но еще не поздно доспать.– Просто плюхнулась на подушку, закрыв глаза.– Задерни шторы и пусть меня никто не беспокоит.– Махнула рукой прислуге и накинула одеяло на голову.
***
–Где Хьюго?– Грозный голос седовласого мужчины ударился в стеклянные стены кабинета, но за границы личного пространства рабочего помещения не вышел. Властность чувствовалась не только в голосовых интонациях, но и во внешнем облике Маршела О’Коннела. Высокий рост коренастого мужчины и глубокий давящий взгляд могли кого угодно привести в растерянное состояние, когда мужчина находился в плохом расположении духа, как сейчас. Небесно-голубой взгляд еще не выцветших глаз поднялся к секретарю, ссутулившемуся у двери в кабинет.