–Не смей меня третировать.– Он поравнялся с ней, выжигая в глазах напротив каноны поведения в своем доме.– Занимайся собой, а сюда не лезь. Слышала, Мила?
–Эта девочка не будет твоей подстилкой.– Зубы сжались, медленно просеивая каждое слово.
–Если я и захочу, кого-то трахнуть, то явно это не будет серая, неприметная мышь.– Злобная усмешка не очень понравилась Миле. Она оставила кабинет так же быстро и неожиданно, как и вошла в него.
Ему было плохо и противно. Никто не догадывался, какую баталию проводят сейчас его демоны внутри души. Андрей подошел к окну, сцепив руки в замок за спиной. В это время Лика всегда выходила в сад, за очередным букетом цветов в вазу зала. Чистый ангел. Сегодня ее не было в саду. Дядя Паша осматривался по сторонам, в поисках горничной, прохаживаясь от куста к кусту. Андрей прикрыл глаза. Ему не надо было вспоминать ее образ, она постоянно стояла перед его взором. Мягкие, припухшие губы, после его жестких терзаний, просящие о продолжении. Испуганные, широко открытые глаза. Он не мог остановить себя. Желание выжигало его изнутри и демоны кидали его в пучину страсти, перекрывая кислород здравому разуму. Ее аромат окутал его, приводя в бешеное, остервенелое состояние. Он рвал на ней рубашку, не соображая, что идет на преступление. Он стал преступником в своем доме, пошел против своих же правил. Он уничтожил ее чистоту. Он уничтожил ее. Глаза открылись, но кроме еле заметного отражения в стекле, никто не заметил боль отчаяния и покаяния в холодных металлических глазах.
Она не следила за временем. Погруженная глубоко в себя, не видящая ничего вокруг, она свернулась калачиком на постели. Внутри мучили мысли, разрывая ее на мелкие части. “Теперь ты шлюха, как и все остальные…” Слез уже не было, они все впитались в подушку, оставив глаза сухими и припухшими. Они горели адским огнем и хотелось просто лежать и не открывать их. Не хотелось никого видеть. Не хотелось никого слышать. В полной тишине комнаты было слышно, как с мокрой простыни скапывает вода на керамический пол ванной. Она просто была перекинута через край ванны, не выкрученная, оставленная такой же грязной, как и ее тело и душа.
–Я попросила Зину приготовить тебе куриный бульон.– Мила как можно тише вошла в комнату и поставила большую чашку у прикроватной тумбочки. Тихий голос и мягкие руки. Это то, что ей сейчас было нужно. Глаза открылись, взгляд уставился в одну точку. Говорить совсем не хотелось и Мила прекрасно это понимала. Она подошла к окну, открывая створку, для свежего воздуха на полный откид.– Тебе не обязательно разговаривать сейчас. Я не обижусь. Когда захочешь, расскажешь мне все.– Она присела на край кровати и прикоснулась рукой к плечу, чувствуя через ткань легкий озноб тела девушки.– Выпей немного бульона, он прибавит тебе силы.– Рука покинула дрожащее плечо и Мила прошла в ванную. Простынь была скомкана и закинута в мусорный пакет. Проклятый трофей был вынесен из ванной комнаты в туго свернутом темном пакете. Таком же, как и ее душа сейчас.– Это я выкину. Никому не надо знать, что здесь произошло.– Мила кинула взгляд на потухший вид Лики. Поза зародыша так и не поменялась, не шевельнулись, даже волосы, не говоря о теле. Лика лежала на голом матрасе, одеяло валялось на полу.– Я принесу чистую постель.