– И что за таблетки он пьёт? Я видел, как он пару раз что-то белое глотал.
– Судя по всему, это явно не аскорбинка. Наверное, сильнейший транквилизатор. Он после него, словно камня кусок.
– И что же наш дорогой Данте прячет за этим? Если ему назначены тяжёлые транквилизаторы? – капитан также поднялся с места. – Во всяком случае, он сейчас единственный, кто имеет железную волю и хватку, а этого будет достаточно. И ещё, когда будете менять «крышу» в Империи, я хочу, что с Рафаэлем ничего особо не случилось.
– Понимаю. Он хоть и тронулся, но вам не охота его подвергать смерти. Это чувство вины, капитан?
– Вам не понять, господин Яго, – капитан шагнул в сторону двери, – а теперь, если тем у нас больше нет, я прошу покинуть мой кабинет.
– Хорошо, спасибо что выслушали.
Яго вышел на встречу холодным бетонным стенам, выкрашенным в цвета металла, и нашёл это всё несколько забавным. Свержение Архиканцлера, того, кто фанатично заботиться о верности и безопасности, будет слишком лёгким. Его безумие заставило отвернуться от трона даже самого приближённого, а безопасность взломается реликвиями древности.
Валерон задумался о том, что произошло на Ближнем востоке. Агит-плакаты и прочие тексты с гобеленами, набитые пропагандой стали яркими всполохами на краю взора, пока перед глазами появлялись образы, и больше всего он помнил ту, которую оставил там. Кажется, что прошлому ещё придётся о себе напомнить ради будущего и для Данте это может обернуться коллапсом.
Глава третья. Наперегонки
Следующий день. В окрестностях Рима.
Густые облака нависают над вечным городом. Редко тут, когда проглядывается солнечная погода, и жители Лациа привыкли к тому, что часто им приходится смотреть на то, как над их головами плывут перистые, цвета бетона, облачка.
Подгоняемые прохладным ветром они идут и над одноэтажной постройкой, что отличается от всех других зданий в окрестностях Рима. Если большинство домов пригорода это серые коробки или восстановленное жильё прошлых далёких лет, то это выполнено в традиционное римском стиле. Внутренний двор окружает небольшая белая стена, внутри всё выложено белыми плитами, на которых разбито пара клумб. Сам дом больше смахивает на патрицианские виллы древних ромеев. Единственное, что говорит о том, что он в другое эпохи, так это фонари, несколько солдат по периметру и антенны, с проводами.
Внутри скромно устроенного поместья интерьер являет чудесное сочетание изыска и скромности. Нет золочённых статуй, дорогущих картин или развешанных украшений. Пол, выложенный покрашенным камнем, сочетается с бежевыми стенами. То и дело где-то попадаются напечатанные картины – бумага да краски из принтеров, чуть скрасившие сие место.